— Марина Анатольевна, вы не боялись спугнуть читателя, во-первых, обращением к жанру семейного романа, а во-вторых, громким названием?
— Разве в моем романе есть громкие фразы?! «Взгляд из вечности» — это отражение одной из сюжетных линий и только, а не замах на глобальность. Кажется, я не сделала ничего такого, чтобы отпугнуть читателя.
— В мировой литературе есть блестящие образцы семейных саг: у Голсуорси, Золя, Достоевского, Толстого. Весь XIX век — сплошная сага. Есть ли у вас любимые истории?
— Жанр семейной саги очень люблю. Если в аннотации книги сказано, что будет длинная история — от детства героев до их смерти, потом об их детях и внуках,-то с удовольствием прочитаю от первой до последней страницы.
— Вашему Ветру принадлежит фраза, что во все времена
— Конечно. И женщины одинаковые. Только кажется, что если в руках человека оказались мобильный телефон и доступ в интернет, то появился другой тип. Никакой не другой. Анонимность общения в чатах дает людям возможность расслабиться, ведь всегда можно спрятаться, что порождает невиданное хамство. Кажется, цивилизации и не было — люди превратились в первобытных идиотов.
— Ваши безымянные герои — Ветер, Камень, Ворон, Змей — спорят между собой, кто из людей больше достоин жалости. Что вы думаете об этом?
— Специально взяла этих героев, а не людей, чтобы избежать авторской позиции. Объясню почему: судить никому не дано, а жалеть можно всех.
— Первое впечатление от Любы, которая терпеливо тащит на своих плечах две семьи, — антипод и Александры Марининой, и Насти Каменской.
— Люба писалась не с меня, как молодая Настя Каменская. Но после выхода первого и второго томов романа в откликах был вывод, что Люба — это я. А моя помощница по хозяйству, женщина очень умная, образованная, возможно, резкая в суждениях, наблюдая за тем, как я общаюсь с мужем, частенько говорит: «Ну, здравствуй, Любочка!» Оказывается, во мне тоже немало черт Любы — это желание подладиться под другого, наступить себе на горло, угадать желание своего мужа. Во многих женщинах в той или иной степени сидит Люба.
— С детства главная героиня романа любит своего мужа Родислава и остается верна ему. Вы сами из однолюбов?
— Я к ним не отношусь. Все женщины разные. Некоторым в юности нравится одно, в 25 лет — совсем другое, а в 30 — и вовсе третье. У них меняются требования к мужчинам, поэтому они так изменчивы. Это нормально. Но есть и женщины, которые влюбляются раз и навсегда, и это тоже нормально. Очень разные процессы. Отношения героев романа Любы и Родислава были изначально выстроены правильно, потому что основывались на нежности и дружбе. Просто ни один из них не понимал, что это и есть настоящая любовь. Они жили под действием мифа, что если нет секса, значит, и любовь прошла. А секса у них не было. Только в финале Родислав понимает: всю жизнь любил ее, со всеми остальными его связывала лишь постель.
— Все ждут продолжения «Насти Каменской». Как скоро вы к ней вернетесь?
— Я и не бросала Настю. В новом детективе будут герои из романа «Взгляд из вечности» — сестра Любы Тамара, Родислав, Бегорский. В некоторые периоды жизни я ее отпускала, давала отдохнуть. Теперь с удовольствием к ней возвращаюсь. А что будет дальше, никто не знает.
— Исполнительница роли Каменской Елена Яковлева сказала нам в интервью, что для нее как для актрисы эта роль очень хорошо написана, что она точная, понятная и интересная. Может, так вышло, потому что ваша Настя — это вы сами?
— Настя была мной, а потом мы прожили с ней разные жизни. В 1992 году, когда я ее придумала, она была практически мной. Но с тех пор прошло 18 лет, и за это время мы
— Вам нравится образ, созданный Еленой Яковлевой?
— Да, нравится. Другое дело, что эта Настя — немножко не та, которая в моих книгах. Но это уже воля сценаристов и режиссеров, которым виднее, как лучше сделать хорошее кино. Я продаю право на экранизацию, а в этом случае, как говорит моя мама, ложишься спать с собаками — готовься проснуться с блохами.
— Что конкретно вам нравится в экранной Насте Каменской?
— Ее слабость. Она достаточно пуглива, не очень уверена в себе, ее легко выбить из колеи, потому что у нее подвижная
— Но женщине с такими
— Зачем ей дети? Настя не предназначена для того, чтобы быть матерью, поэтому и детей у нее нет. Не хочет она детей, они ей неинтересны, так уж она устроена. Это миф, что каждая женщина хочет иметь ребенка, а если его нет, то это трагедия. Есть женщины, которые искренно хотят родить, а есть и те, которых природа не наделила готовностью к самоотдаче. Вот и Настя из их числа.
— Но ведь должно быть у нее
— А вот этому
— Многие считают, что у Александры Марининой мужской характер.
— Мышление у меня аналитическое, но характер абсолютно женский. Я мягкая, добрая, уступчивая, неконфликтная, нецелеустремленная, нетщеславная. То есть баба бабой. Еще я очень благодарный читатель, который тупо и послушно идет за писателем, как осел за морковкой, — так увлекаюсь. Очень часто бывает, что мы с мужем читаем один детектив, первым читает он, а потом я, и муж говорит: «Ой, Машуня, кажется, я уже понял, кто тут убийца». Но я его останавливаю: «Молчи, ничего не говори, не порти мне удовольствие».
— Любите встречаться с читателями?
— Люблю. Мне всегда интересно, как люди прочитали мою книгу. У каждого читателя свои глаза, и мне хочется их видеть.
— Мнение мужа интересно?
— Конечно. Муж читает все мной написанное целиком. Хотя я пишу, как мне самой нравится, хочется, кажется правильным. Всем угодить невозможно. Да и сама попытка всем угодить ведет к тому, что растопчешь свою душу и перестанешь себя уважать. А от так называемой идеи золотого червонца я давно отказалась.
— Мама тоже читает?
— Мама — юрист, но не из милицейской среды, а из системы прокуратуры. По телефону разговариваю с мамой каждый день, а видимся не так часто, как хотелось бы. Мама читает.
Александра Маринина (Марина Алексеева) родилась 16 июня 1957 года во Львове.
В