Заметки на полях громкого уголовного дела
В начале марта Новосибирский областной суд отклонил апелляционную жалобу Виктора Ганчара, который, защищая своего ребенка, свой дом и свою семью, убил незваного гостя. Когда 16 сентября 2014 года в их квартиру постучали, дверь открыла 14-летняя дочь. На пороге стоял пьяный мужчина. Незнакомец (оказалось, ранее судимый) попытался зайти в квартиру и схватил ребенка за руку. Напуганная девочка позвала на помощь отца, тот ударил нападавшего. Удар ногой в печень оказался смертельным. Теперь Виктора хотят посадить на 7 лет за превышение необходимой обороны.
Эта тема так остра для России, что инициатива под названием «Мой дом — моя крепость» была первой, набравшей на госпортале «Российская общественная инициатива» (РОИ) 100 тысяч подписей в поддержку. Это такое же наиболее востребованное обществом изменение законодательства, как запрет приоритетного проезда любым автомобилям, кроме транспорта спецслужб, или ограничение стоимости авто для чиновников за госсчет в 1,5 млн рублей. РОИ, напомню, создан во исполнение президентского закона после массовых протестов 2011 года как раз для того, чтобы сглаживать наиболее острые социальные углы.
Итак, 15 апреля стукнет два года с тех пор, как специальная рабочая группа при Правительстве РФ под руководством министра Абызова одобрила эту инициативу и передала ее для воплощения в виде федерального закона. Но правительство до сих пор не подготовило законопроект. А аналогичные документы, предложенные ЛДПР и «Справедливой Россией», не проходят даже через комитеты Госдумы.
Между тем сторонники инициативы предлагают ввести простой и понятный принцип «мой дом — моя крепость», который работает во многих странах мира. Устранить «презумпцию виновности» законопослушных людей, защищающих свой очаг и семью. Предлагается разрешить гражданам в пределах своего жилища защищаться от бандитов всеми законными, доступными средствами, не делать обвиняемых и подсудимых из нормальных людей, решившихся дать отпор незаконному вторжению.
Эту позицию разделяют не только 100 тысяч человек, одобривших инициативу на сайте РОИ. В ее поддержку выступают известные юристы и правоведы. Например, Михаил Барщевский: «Я считаю, что это абсолютно необходимо. Дело не в том, что мы даем право отстреливаться тому, кто у себя дома. Мы намекаем тому, кто хочет войти в чужой дом незваным, что он может получить пулю сразу, с ходу... Что можно сделать по действующему закону, если вы видите, как кто-то насилует девушку? По закону вы имеете право только изнасиловать насильника. Таково у нас правоприменение нормы о самообороне. Или другой пример. В дом входят три человека с ножами. А хозяин дома стреляет в них из двустволки и получает срок за превышение пределов самообороны: у грабителей ведь не было огнестрельного оружия...»
Оппоненты приводят в ответ статистику семейных ссор, пьяных посиделок, в результате которых нередко родственники или собутыльники берутся за оружие. «Что же, и их освобождать от ответственности?» — вопрошают те, кто не готов расширить права самообороны в пределах частного владения. Правоведы на это замечают, что эти нюансы легко прописать в законе.
Другие утверждают, что, мол, дай нашим людям волю, они будут палить по любому гостю или по соседу, пришедшему попросить взаймы соли. «Но 25 лет назад, когда обсуждался вопрос о разрешении на гладкоствол как гражданское оружие, — парирует Барщевский, — говорили, что преступники получат легальный доступ к оружию. Но ничего такого не произошло. За четверть века общий рост преступности сильно перевалил за 200% , а рост числа преступлений с использованием легального оружия составляет всего 0,1%. Зато из судебной статистики исчезло, например, ограбление дальнобойщиков. Почему? А потому что грабитель знает, что у водителя может быть карабин. Концепция «мой дом — моя крепость» — это превентивная мера для преступников, которые побоятся войти в квартиру не только грабить, но и красть».
Наиболее мощным оппонентом инициативы выступает МВД. Правоохранители считают, что оружие и насилие над распоясавшимся преступником — это исключительно их прерогатива. И потому практически во всех подобных случаях заводят уголовные дела на хозяев, осмелившихся применить зарегистрированное оружие для защиты дома и семьи от бандитов. Таких граждан берут под стражу, а потом сажают в тюрьму. Но так дальше продолжаться не может. Дом законопослушного гражданина должен стать его крепостью — по крайней мере для бандитов.
Мария Бутина, основатель Всероссийского общественного движения «Право на оружие»
— Главная проблема — в правоприменительной практике. В большинстве подобных случаев сразу заводится уголовное дело на того, кто, обороняясь, убил или ранил нападавшего. Причем не по статье «превышение необходимой обороны», а по статье «убийство» или «причинение особо тяжких повреждений». Так проще закрыть дело и получить поощрение, очередное звание. Вот «убийца», который, как правило, сам вызывает полицию, медиков и не отказывается от дачи показаний, а вот труп или «пострадавший». Никаких следственных действий, сразу в суд. Наше движение «Право на оружие» не раз защищало жертв такой системы. Мы добивались переквалификации уголовного дела с «убийства» на «превышение пределов необходимой обороны». Это, к сожалению, для людей единственный шанс избежать длительного заключения ни за что.
А должно быть наоборот. Обороняющегося от бандитов гражданина надо железно защитить законом хотя бы в собственном доме. Этот принцип соблюдается в США, Израиле, Италии, Чехии и других странах. Но слышали ли вы о массовой стрельбе в Италии? Или в Чехии — одной из самых безопасных стран, где разрешено носить по улицам даже длинноствольное оружие? В США принцип «мой дом — моя крепость» во многих штатах работает так: переступил непрошеный гость через низенький штакетник вокруг частной территории — может получить пулю. Потому и статистика применения оружия в таких случаях мизерная. Преступники опасаются, а граждане без нужды не стреляют. Если у полицейских ошибки применения оружия в США составляют 11%, то у граждан — всего 2%.
В России же действует противоположный принцип: беги, спасайся. Давать отпор бандиту опасно — легко угодить в тюрьму. Хотя 99% россиян, имеющих легальное огнестрельное оружие, его никогда не применяют в отношении людей. И в преступлениях оно не участвует. Но в России законодатели и правоохранители изначально не видят в нас законопослушных людей. И это не только обидно, но и опасно для граждан и для общества.