Кому мешает память о взрывотехниках, спасших москвичей ценой своих жизней?
В июле 2003 года на рок-фестивале «Крылья», проходившем недалеко от Тушинского аэродрома в Москве, прогремел взрыв. Смертница в толпе привела в действие бомбу, убив на месте 12 человек. Еще 52 были ранены. Рядом с террористкой была еще одна смертница, но у той «пояс шахидки» не сдетонировал. Преступницу задержали, а взрывное устройство со всеми предосторожностями обезвредили. Но это, увы, не конец истории.
Спустя несколько дней охрана ресторана «Имбирь» в самом центре столицы, на 1-й Тверской-Ямской, обратила внимание на чересчур нервную посетительницу. Когда ее попросили открыть рюкзак, она бросила свою ношу и кинулась бежать. Задержавшим ее силовикам женщина рассказала: в рюкзаке бомба, она собиралась ее подорвать, когда посетителей в ресторане станет побольше.
Взрывное устройство, как положено, обследовали роботом, потом обстреляли из специальной гидропушки. Больше на расстоянии ничего сделать было невозможно, и вперед пошел 29-летний майор ФСБ Георгий Трофимов, взрывотехник высочайшего класса. Это именно он смог отключить тот не взорвавшийся в Тушино «пояс шахидки». Но на этот раз обхитрить смерть офицеру не удалось. Бомба сдетонировала. Сапер погиб мгновенно, приняв на себя большую часть поражающих элементов...
Георгий Трофимов был не первым взрывотехником, погибшим в Москве при выполнении боевого задания. В октябре 1994 года на шоссе Энтузиастов при обезвреживании взрывного устройства подорвался подполковник ФСК Михаил Чеканов. Тогда сослуживцы установили небольшую стелу в память о погибшем товарище. Но на месте взрыва не было и до сих пор нет никакого памятного знака. И место подвига майора Георгия Трофимова тоже никак не отмечено.
Хотя предложения на этот счет были. Через год после смерти Трофимова представители Федеральной службы безопасности России официально обратились в правительство Москвы с просьбой установить на 1-й Тверской-Ямской и на шоссе Энтузиастов памятные знаки. В ведомстве ссылались на Федеральный закон «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества». А разве здесь не тот самый случай? Но... последовал казенный отказ. В ведомстве вновь собрали бумаги и направили обращение все с тем же предложением — и снова оно не получило поддержки у московских властей. Почему?
«Официально в мэрии ссылались на то, что на тот момент не прошло пяти лет с момента гибели Георгия Трофимова. А неофициально нам сказали: «Вы что, хотите весь город в кладбище превратить?» — рассказал корреспонденту «Труда» участник инициативной группы, отставной офицер Александр Попов. Намекали и на то, что обычно саперы гибнут в результате собственной ошибки...
«Да, у саперов бывают ситуации, когда обезвредить бомбу на месте практически невозможно. Об этом не пишут в книжках, но об этом догадываются жены и молчат сослуживцы. От тебя ничего не зависит, но ты обязан выполнить задачу даже с риском для своей жизни. Георгий Трофимов пошел после робота, но враг смог предугадать все шаги сапера», — рассказывает бывший взрывотехник, на счету которого несколько десятков обезвреженных взрывных устройств.
Гибель майора Трофимова в телевизионном эфире видела вся страна. Он спас десятки человек, по сути, заслонив их собой. На тот трагический момент у офицера осталась маленькая дочка. Сейчас она уже взрослая. Но даже в 2021 году, спустя 18 лет после трагедии, не удается увековечить память героя.
Да и памятный знак подполковнику Чеканову, установленный сослуживцами по горячим следам, исчез при строительстве Четвертого транспортного кольца. Кто его демонтировал, куда вывезли, родным и товарищам подполковника узнать не удалось. Какое-то время в Москве вообще не было ни одного памятника погибшим взрывотехникам. Потом в сентябре 2013 года на территории Преображенского кадетского корпуса установили знак в память о Михаиле Чеканове. Но без упоминания Георгия Трофимова, да к тому же на закрытой территории, куда обычному прохожему просто не попасть. Как говорится, с глаз долой...
Конечно, сослуживцы погибших героев с таким отношением к памяти товарищей согласиться не могут. Они пытались восстановить справедливость и до сей поры не оставляют этих попыток. В 2014 году вопрос поднимался на заседании Антитеррористической комиссии Москвы. Тогда были направлены поручения правительству Москвы и двум префектурам: увековечить память офицеров к 3 сентября, Дню солидарности в борьбе с терроризмом. Но за пару недель до даты выяснилось, что из-за «технических ошибок» поручения не будут выполнены.
К мэру столицы Сергею Собянину обращались ветеранские организации. Когда им ответили, что правительство Москвы даст добро на мемориальные доски при наличии финансирования со стороны инициативной группы, бывшие и действующие саперы нашли необходимые средства. В 2015-м вопрос наконец-то вынесли на рассмотрение Комиссии по увековечению памяти выдающихся событий и деятелей отечественной истории и культуры правительства Москвы. Казалось, на этот раз все предусмотрено и подготовлено. Были получены согласия собственников зданий, возле которых произошли взрывы. Но комиссия вновь неожиданно проголосовала за отказ. В формулировке решения говорилось, что мемориальные доски следует устанавливать «по бывшему месту работы или жительства увековечиваемого лица», а «места совершения подвигов в Москве увековечивать не принято». В связи с тем что места жительства сотрудников засекречены, комиссия рекомендовала установить доски там, где работали погибшие взрывотехники. Причем внутри здания...
Реакцию инициативной группы на такое, прямо сказать, возмутительное решение трудно описать. Ответ этот, по существу, лукавая отписка. Хотя бы потому, что существует постановление правительства Москвы, где прямо говорится, что памятные знаки могут и должны устанавливаться по «историческому месту события». Да и идут саперы на смертельный риск, не выбирая места.
Так что же происходит? В Москве одобрили установку памятника Иосифу Кобзону, несмотря на то что с его смерти еще не прошло пяти лет, но не нашлось места мемориальным доскам взрывотехникам? Российские военные открыли мемориал памяти погибших саперов на авиабазе Хмеймим в Сирии, но на родине, в столице, не смогли ни до кого достучаться?
В последний раз отказ из департамента культуры Москвы был аргументирован так: «На местах гибели мемориальные доски не устанавливаются, так как в городе Москве, к сожалению, имеются случаи гибели людей, чья профессия связана с риском при исполнении служебного долга». Так что же, если в Москве при исполнении служебного долга гибнут люди, то их жизнь и их отвага не достойны нашей памяти?
Мне кажется, и те, кого спасли, заслонили собой подполковник Чеканов и майор Трофимов, и обыкновенные граждане едва ли могут согласиться с логикой чиновников. Да, саперы ошибаются раз в жизни. Но что мешает исправить ошибки нам, живущим?