Почему горящую сибирскую тайгу не тушат лучшие в мире пожарные самолеты Бе-200?
Новосибирск и Томск, Кемерово и Красноярск задыхаются: горит тайга. ФБУ «Авиалесоохрана» сообщает, что за неделю ликвидировано 450 пожаров на площади более 170 тысяч гектаров, но это капля в море. Только в Сибири площадь охваченных огнем лесов в 15 раз больше. При этом свыше 2 млн гектаров находятся в так называемой зоне контроля, где огонь вообще не тушат — считается, это слишком далеко и дорого.
По данным региональных диспетчерских служб лесоохраны, сейчас больше всего пожаров в Красноярском крае, Иркутской области, Якутии. Как бодро заявляют местные власти, угрозы населенным пунктам и объектам экономики нет. С чем категорически не согласно население, ведущее сбор подписей под обращением к президенту, правительству и Минздраву с требованием ввести режим ЧС на всей территории Сибири. Список подписантов идет на тысячи. Люди хотят нормально дышать, а гарь разносит по сибирским просторам, сизой дымкой закрыто солнце даже за 700-800 км от пожарищ. В огне гибнет флора и фауна, понижается уровень грунтовых вод, что грозит дефицитом пресной воды, погублен урожай дикоросов, который кормил таежников.
Решения о прекращении или приостановке тушения принимаются региональными комиссиями по предупреждению и ликвидации ЧС. А они руководствуются указаниями Минприроды. В разработанном этим ведомством регламенте есть тот самый термин «зона контроля» (ЗК). Так называют территории, где лесные пожары можно не тушить, если огонь не представляет непосредственной угрозы для населенных пунктов и объектов экономики, а затраты на борьбу с огнем окажутся больше, чем нанесенный стихией материальный ущерб. Такая вот вульгарная арифметика...
Дескать, какой может быть ущерб в глухой тайге, где из-за бездорожья лес невозможно заготовить, вывезти и продать? Так, конечно, могут рассуждать только временщики, живущие одним днем и не думающие о будущем. Но, с другой стороны, что еще остается делать людям, которым нечего противопоставить огненной стихии?
По словам руководителя противопожарной программы «Гринпис России» Григория Куксина, изначально предполагалось, что зонами контроля станут районы, куда невозможно добраться людям и технике. В итоге в ЗК попало подавляющее большинство лесов: в прошлом году 90% пожаров полыхали именно в зонах контроля, то есть их никто не тушил и не собирался. Хотя в в век авиации не осталось районов, куда невозможно добраться огнеборцам. Тем более в России, где авиаконструкторы успешно модернизировали военные противолодочные самолеты в пожарный вариант Бе-200.
Сегодня всеми международными экспертами признано, что именно наши самолеты-амфибии, оборудованные устройством для забора воды в полете, наиболее эффективны для борьбы с огнем. С 2004 года отечественные Бе-200ЧС тушат пожары в Италии, Португалии, Греции, Азербайджане, Израиле, Индонезии и других странах. Их подвергли специальным эксплуатационным испытаниям для стран ЕС во Франции. Оценка самая высокая — наш Бе-200ЧС неоднократно признавался лучшим в мире противопожарным авиационным средством. По словам разработчика машины, бывшего главного конструктора ТАНТК имени Г.М. Бериева Александра Явкина, это единственный российский самолет, имеющий заказчиков в США. Даже санкции не мешают Бе-200 завоевывать американский рынок, поскольку этот самолет имеет гуманитарное назначение.
Добавим к этому, что в настоящее время ограничение ресурса самолета не установлено, эксплуатация осуществляется по его состоянию. Назначенный срок службы — 30 лет. Заправка водой — до 12 тонн! — возможна и на аэродроме, и на открытом водоеме всего за 14 секунд. Сброс может выполняться как одновременно из всех баков, «залпом», так и последовательным открытием створок водяных баков. Благодаря высокой скорости обеспечивается большая производительность по количеству сбросов воды за час. При расстоянии аэродром — пожар 100 км и аэродром — водоем 10 км за одну заправку топливом самолет способен сбросить на очаг пожара до 270 тонн воды.
Высокая скороподъемность самолета — значительное преимущество при пожаротушении в ограниченном рабочем пространстве - например, в горных областях и при заборе или сбросе воды при наличии препятствий. Плюс на сегодня это единственный в мире реактивный самолет-амфибия, и значит, у него неоспоримые преимущества в скорости, что при тушении пожара исключительно важно.
Вот мнение заместителя директора по организации летной работы Авиационно-спасательной компании (АСК) МЧС, заслуженного военного летчика РФ, полковника Валерия КРУЗЕ, известного широкому кругу не только в качестве испытателя амфибии, но и по демонстрационному полету вместе с тогдашним премьером Владимиром Путиным в августе 2010-го над горящими рязанскими лесами.
— Беды этой уникальной машины, имеющей современную авионику и надежную систему управления, исключительно в человеческом факторе. За 20 лет она могла завоевать мировой рынок, но этого не случилось. Причины носят системный характер. Первой ошибкой авиационных властей был перенос сборочного производства из Таганрога в Иркутск, где не было ни технических кадров, ни подготовки для доработки столь уникальной машины.
Другая ошибка — затянули с сертификацией Бе-200 для гражданской авиации. Зарубежные партнеры постоянно задавали вопрос: это у вас военная машина или все-таки пожарная? Из-за этого была сильно ограничена работа менеджмента по ее продвижению, особенно за рубежом. А ведь еще в 2003 году тогдашний руководитель МЧС Сергей Шойгу издал приказ о сертификации по нормативам гражданской авиации. Это помогло нам по просьбе Португалии двумя сертифицированными машинами успешно провести там работы по тушению пожаров.
Помню, очень удивлялся, почему португальцы предпочитают наш более дорогой, чем у них были на вооружении, самолет, использовать для этих работ. Ответ потряс: «Вы неправильно считаете деньги. Для вас важно, сколько стоит тушение, а мы считаем деньги на спасение оливковой рощи, которая растет десятки лет. Поэтому не экономьте деньги сию минуту, тратьте как можно больше средств на максимальные скорости, производительность и т. д. — это обязательно даст огромный выигрыш в перспективе». То есть там люди, живущие в не такой уж богатой стране, но пекущиеся о сохранении природных богатств. И потому они с легким сердцем могут позволить себе тратить большие деньги на приглашение дорогих, зато эффективных самолетов. В Индонезии, когда мы там работали, та же позиция: считают траты не на технику, а на ее надежность и эффективность по спасению национального добра от огня.
На вопрос корреспондента «Труда», хватает ли сегодня амфибий, чтобы справиться с разбушевавшейся в Сибири огненной стихией, Крузе ответил однозначно: нет! Особенно если учитывать наши огромные, не сопоставимые ни с одной страной площади. Но здесь МЧС ни при чем. В других странах, например, в той же Португалии, поднимается в воздух вся техника, едва появляется дымок. Нас же никакой дымок не волнует — мы, как в старину, считаем, в какую копейку это нам обойдется. Тем более что судьба нашего лесного хозяйства отдана на откуп регионов, которые трясутся над каждым рублем, затыкая бесконечные дыры в бюджете. Пока наше государство не сосредоточит это все в одних своих собственных руках, пламя не перестанет пожирать наши природные богатства.
Так считает не только пилот, но и все наши эксперты, к которым обращался «Труд».