Мне мой брат умерший говорил: "Ты входишь, а мне кажется, это отец вошел в комнату". В советские годы правящие господа призывали меня в высокие кабинеты и очень интересовались, почему же я так настроен против советской власти. А я им говорил: "Как же иначе?" Моего деда, крепостного мужика, в 86 лет на снег выбросили. Маму сажали, я ей носил передачи. Потом сослали в Рыбинск, откуда она и была родом. Тетю сажали. Отца сажали два раза. Не за политику, а потому что он был обеспеченный человек. Даже брата посадили в милицию, хотя он был тогда совсем мальчишкой. Тамошняя шпана его могла и прирезать, но брат был очень начитанным, и он стал зэкам по памяти читать "Белый клык". И его не тронули.
Об актерской славе и популярности у женщин
Когда я еще не был режиссером, в киосках торговали открытками с моим портретом. Был такой цикл открыток "Актеры советского кино". Я там на фотографии такой красивый, вызывающий. Этакий поворот головы, а на лице - вопрос: "Ну? Что вам надо?" Женщины, говорят, раскупали открытки очень хорошо. Но я не был Дон Жуаном. Я все-таки был одержим театром. Мне не нравилось, как со мной обращаются. Не нравились спектакли, в которых я играю.
О книгах
Я всегда был чтец. Много читал и очень любил подчеркнуть то, что ударило в тот момент, пока читал. У меня уже свой метод выработался за многие годы. Я набирал книжек килограммов на пять, а потом, в отпуске, начинал комбинировать все это. Но сейчас больше 100-150 страниц в день уже трудно одолеть. И, кроме того, далеко не каждый день получается читать. Когда ты в театре по 8 часов в день работаешь, то тут тебя выпотрошат так, что домой приползаешь без сил.
Об Олеге Ефремове
Я ведь еще до того, как была создана Таганка, хотел устроиться режиссером в театр к Олегу Ефремову. А он говорил: "Ну зачем тебе это? Иди ко мне актером, я тебя возьму". Я уж ему и так, и эдак. Рассказывал про Жанну д`Арк, про пьесу Ануя "Жаворонок". Даже нарисовал ему, как все это будет. А он мне: "Брось ты это. Давай я тебе лучше рюмку налью. В артисты, в артисты:" Но дальше, надо отдать ему должное, он посмотрел спектакли Таганки и рассказывал своим актерам, как это здорово. Он заразился этим стилем, хотя то была совершенно другая школа, непохожая на мхатовскую. Его занимало, в чем же тут секрет.
О Борисе Щукине
Я ходил к Борису Щукину домой. Ему понравилось, как я сыграл эпизод в спектакле "Человек с ружьем", где Щукин играл Ленина. Публика очень бурно реагировала на этот эпизод, и Щукин меня к себе домой позвал: "Приходи, потолкуем". В театре тогда было все как-то по-семейному. Прихожу к Щукину, а он мне и говорит: "А что это ты так на сцене выворачивался? Я-то Ленина играю, могу и спиной к залу встать, а у тебя эпизодик маленький, надо, чтобы тебя хорошо видно было". Ну какой актер сегодня такое скажет молодому? Щукин слушал пластинки Шаляпина и говорил мне: "Вот, учись! Какой у человека диапазон! И дискантом может, и басом".
О сыне Петре
Сложно ему в России, все-таки он вырос не здесь. Хотя по-русски говорит очень хорошо, да и сленг усвоил отлично. Он работал здесь, в России. Я за него волнуюсь, все-таки Москва - опасный город. Хотя он пока что сильный, раскидать шпану сможет, если что. К сожалению, не расположен к театру. Хотя актерские способности есть. Когда я работал в Англии, он был еще маленький и очень хорошо передразнивал тамошних артистов.
О будущем спектакле
У меня в кабинете уже стоит макет будущего спектакля по Гоголю. Называться эта работа будет по названию раннего гоголевского сборника - "Арабески". Нам в работе очень помогает прекрасный исследователь творчества Гоголя Юрий Манн. Он нас защищал от властей еще в те времена, когда я ставил "Ревизскую сказку" по Гоголю. Вот пройдет день рождения театра, я прочту Гоголя господам артистам, и мы начнем работу. Задачи поспеть к юбилею Гоголя у меня не было. Я вообще никогда не тороплюсь к юбилею. Мы любим "после". Мы и "Евгения Онегина" поставили после юбилея Пушкина. Прежде чем поставить спектакль, надо было скупить все майки, выпущенные к юбилею Пушкина, все достижения:
Лучшие спектакли Театра на Таганке
1. "Добрый человек из Сезуана" (1964)
Легендарный спектакль по пьесе Бертольда Брехта. Дипломный спектакль Юрия Любимова совершил революцию в советском театре.
2. "10 дней, которые потрясли мир" (1965)
Юрий Любимов превратил книгу Джона Рида в "народное представление с пантомимой, цирком, буффонадой, стрельбой".
3. "Послушайте!" (1967)
Поэтический спектакль по стихам Маяковского, в котором революционный трибун был сыгран сразу пятью актерами - Высоцким, Смеховым, Золотухиным, Хмельницким, Насоновым.
4. "Живой. Из жизни Федора Кузькина" (1968-1989)
Спектакль по книге Бориса Можаева был запрещен в 1968 -м . Выйти на сцену в роли Федора Кузькина Валерию Золотухину удалось только 21 год спустя.
5. "Гамлет" (1971)
Звездный час Владимира Высоцкого в роли Гамлета. Помимо датского принца одним из главных героев спектакля стал знаменитый сплетенный из шерсти занавес (шедевр Давида Боровского), который постоянно скользил по сцене, преследуя героя.
6. "Мастер и Маргарита" (1977)
Один из самых популярных спектаклей Юрия Любимова по роману Михаила Булгакова, который удерживался в репертуаре Таганки более четверти века. Впервые на советской сцене было показано обнаженное женское тело - в сцене бала Маргариты (Нина Шацкая).
Мнение
Валерий Золотухин, актер"За билеты расплачивались ордером на квартиру"
Много я сыграл спектаклей на Таганке, но больше всего счастья мне принесло все, что связано с историей спектакля "Живой". Он пролежал на полке 21 год. Его дважды закрывала Фурцева, а потом Демичев. Все говорили, что это один из лучших спектаклей Юрия Любимова. Чтобы попасть на Таганку на прогон этого спектакля, кто-то расплачивался за билет ордером на квартиру. Такие тогда были "цены": Я до сих пор счастлив, что сыграл роль Федора Кузькина, и, можно сказать, мое счастье уложилось между 1968 годом, когда спектакль был поставлен, и 1989-м, когда он был возобновлен. Если бы этот спектакль не запретили в 1968 году, я, возможно, проснулся бы после премьеры таким же знаменитым, как Иван Москвин после роли царя Федора. В 1989 году "Живой" был разрешен, и он шел с успехом, но это была уже совсем другая эпоха. До того, как попасть на Таганку, я работал в Театре Моссовета. Когда первый раз увидел "Доброго человека из Сезуана", был просто повержен. Это до сих пор самое сильное театральное впечатление моей жизни. Затем я многие годы играл в этом спектакле роль водоноса Ванга. Однако самая первая моя роль в Театре на Таганке была другая - в спектакле Любимова "Герой нашего времени". Этот спектакль для меня по-своему оказался пророческим, поскольку я играл Грушницкого и стрелялся там с Печориным - Губенко. Ирония судьбы в том, что в конце концов мы оказались по разные стороны баррикад, по разные стены одного и того же театрального здания. Когда я в роли Грушницкого выходил на дуэль с Печориным, ничто не предвещало такого развития событий. Но сейчас оглядываешься назад и думаешь: "Господи, как же интересно все получилось".
Вениамин Смехов, актер"Мы жили в зоне девятиэтажного надзора властей"
Перефразируя Пушкина, можно сказать, что на свете счастья нет, но есть хорошее настроение. Годы расцвета Таганки связаны у меня именно с хорошим настроением. Тогда мы этого, конечно, не осознавали. Никто не смотрел на часы, работали с утра до ночи и жаловались домашним на беспросветный труд. Но сейчас этого не помнится, а помнится, как ты в угаре дожидался генеральной репетиции и вдруг понимал, что все не зря. Этот студийный дух, наверное, и составлял существо той Таганки. У меня недавно вышел двухтомник, и первый том как раз называется "Та Таганка". Та Таганка действительно была гвоздем программы для всех интеллигентных людей нашей страны на протяжении 60-70-х годов. Если говорить о моих актерских достижениях, то я бы назвал четыре дорогих для меня спектакля: "Час пик", "Послушайте!", где Любимов доверил мне не только роль одного из пятерых Маяковских, но и создание сценария, "Мастер и Маргарита", где я играл Воланда, и, конечно, "Дом на набережной". Сюда же надо добавить и короля Клавдия в "Гамлете". Отношение к этой роли, как и ко всему спектаклю, у меня непростое, но все-таки он вошел в антологию мирового театрального искусства. Многие годы Театр на Таганке жил в опасной зоне девятиэтажного надзора властей и цензуры, но ни разу не опустил планку искусства. И сегодня я испытываю благодарность и радость от того, что мне довелось увидеть Юрия Петровича на юбилее театра в той форме, в которой он сейчас находится, увидеть старых зрителей, которые за 45 лет ни разу не изменили Таганке.
Премьера
Добрым быть хорошо
В сентябре Юрию Любимову должно исполниться 92 года, но мафусаилово долголетие не препятствует ему, что ни год, выпускать по несколько спектаклей. Свой 45-й день рождения Таганка, не предав традиций, встретила премьерой.
В новой работе Любимов соединил несколько невеселых сказок: "Русалочку" Ганса Христиана Андерсена, "Счастливого принца" Оскара Уайльда, "Сверчка за очагом" и "Рождественские истории" Чарльза Диккенса. По всему видать, что, дожив до преклонных лет, Юрий Петрович не утратил мальчишеского азарта.
Поначалу кажется, что "Сказки" - это вообще не театр, а чистый цирк. А может быть, и не цирк, а просто урок физкультуры, где все как один молоды и одеты в униформу "белый верх, черный низ". Молодые таганковцы откалывают невообразимые сальто, отталкиваясь от двух батутов, иллюзионист потешает публику старыми добрыми фокусами. Однако "Сказки" для Любимова - это не просто чудеса в решете. Очень быстро осознаешь, что ты попал вовсе не на урок физкультуры и даже не на внеклассное чтение, а на тот урок, который принято преподавать добрым молодцам. На тот урок, где сказано о совсем простых вещах - о добре и зле.
"Добрым быть хорошо, а злым - плохо" - эту простодушную истину Юрий Любимов пытался донести до современников еще в те времена, когда 45 лет назад выпускал на Таганке "Доброго человека из Сезуана". Почти все, кто пришел 23 апреля поздравить театр с юбилеем, знают "Доброго человека" почти наизусть, и многие из собравшихся не смогли не оценить красоту любимовского жеста. "Плохой конец заранее отброшен, он должен, должен, должен быть хорошим!" - говорилось в "Добром человеке из Сезуана".