.jpg)
Лидер одного из главных симфонических коллективов страны не боится полифонии проектов, на которые отважился сегодня Госоркестр Республики Татарстан
Государственный симфонический оркестр Республики Татарстан – из тех ведущих музыкальных коллективов России, для кого пандемический локдаун стал не роковой подножкой, как для многих артистических формирований мира, а вызовом, на который следовало достойно ответить. И ответ последовал: уже под новый 2021 год, после вынужденной приостановки, возобновились публичные концерты, а сейчас казанские музыканты под руководством их лидера Александра Сладковского взяли просто поразительный темп. Едва закончился традиционный фестиваль «Рахлинские сезоны», как 21 апреля стартовал следующий, тоже традиционный, но ступивший на новую для себя временну́ю «площадку» смотр современной музыки Concordia, носящий имя прославленного композитора Софии Губайдулиной. А буквально внедряясь в его ткань 5 мая начнет свои программы еще один, также давно полюбившийся публике праздник «Белая сирень», посвященный Рахманинову и музыке его времени. Зачем понадобилась такая «стретта» и откуда взялись силы для нее?
– Это наше кредо, – отвечает на вопрос журналиста «Труда» Александр Витальевич. – Мы очень любим работу и соскучились по ней. Ну и я как человек дисциплинированный и обязательный считаю долгом дать публике то, что мы ей обещали еще в ноябре, но вынуждены были отложить по не зависящим от нас обстоятельствам. Так Concordia вступила в контрапункт с нашими проектами весны и начала лета. Но не вижу тут ничего противоестественного: контрапункт – неотъемлемое свойство высокой музыки – в самой сути нашей специальности. В искусстве вообще границы условны, и Сибелиус или Стравинский так же естественны в панораме творчества ХХ века, как в срезе рахманиновской эпохи. Оркестр в прекрасной форме, график концертов и репетиций составлен вполне разумно, взвешенно – отчего нам не испытать себя на пути, по которому давно уже следует всеми нами уважаемый Валерий Абисалович Гергиев, проводящий не то что три фестиваля за три месяца, а, случается, и три концерта за один день.
– Наверное, пандемия не только помешала, но в чем-то и помогла? Ведь многие артисты рассказывали, как во время самоизоляции пополняли репертуарную копилку, на что обычно, при гастрольных переездах, катастрофически не хватает времени.
– Это могли себе позволить солисты, но у оркестра, лишенного репетиций, такой возможности, к сожалению, не было. Мы сидели по домам и скучали друг по другу. Конечно, сохранялась такая форма работы, как индивидуальные занятия. Благодаря этому мы смогли прошлым летом собраться и за считанные дни записать для Sony Classical антологию из четырех дисков «Сергей Рахманинов. Симфоническая коллекция» (вышла нынешней весной). Да и то, что исполняем сейчас на Concordia, было полностью подготовлено еще в прошлом году, а сейчас нам оставалось лишь вспомнить разобранное. Что, замечу, тоже немалая работа.
– Коллектив материально не пострадал?
– Надо отдать должное руководству республики и в первую очередь ее президенту Рустаму Нургалиевичу Минниханову – жалование всем работникам оркестра было сохранено в полном объеме. Нас даже премировали в какой-то момент. Нет слов, чтобы выразить благодарность за это, особенно учитывая, какие экономические и социальные испытания выпали на долю региона.
– Многие ли в коллективе болели?
– Не просто болели – в октябре возникла критическая ситуация, когда под ударом оказалась вся духовая группа. При том что в афише были заявлены – как раз на фестивале Concordia – сложнейший фортепианный концерт «Воскресение» Пендерецкого, Концертные танцы Стравинского, 23-я симфония Слонимского, «Школа злословия» Барбера, «Танцы из Галанты» Кодая, сюита «Судьба человека» Баснера… Все это – премьерные для Татарстана исполнения. Уж не говорю о Втором скрипичном концерте Бартока (с Аленой Баевой), Первом скрипичном Шостаковича (с Сергеем Догадиным), 15-й симфонии Дмитрия Дмитриевича: очень серьезная по объему и насыщенности программа! Но Казань – не такой большой город, как Москва или Петербург: если выбывают из строя все четверо кларнетистов и трое из пяти фаготистов (и похожая картина – во всех группах), то найти замену невозможно. Для меня это был звонок, еще до того, как администрация города резко ограничила проведение публичных мероприятий – надо вставать на якорь. В итоге, к счастью, мы никого не потеряли. Но из 110 оркестрантов около 50 переболели. Были и тяжелые случаи, в том числе с нашим ветераном, фаготистом Василием Ластовкой, который начинал еще с основателем оркестра Натаном Григорьевичем Рахлиным. Василий Иванович лежал в больнице, потом долго реабилитировался. Его выздоровление стало громадной радостью для всего коллектива. Пока он выступает нечасто – стараемся его беречь, но там, где без его контрафагота не обойтись – например, в грядущей скоро «Весне священной» Стравинского – будем просить выйти на сцену.
– Когда возобновилась регулярная концертная жизнь оркестра?
– Под Новый год стало возможно заполнять залы на 50 процентов, и мы провели фестиваль «Денис Мацуев у друзей». За 10 лет не припомню, чтобы на наших концертах пустовала половина слушательских мест, но считаю, это несравнимо лучше, чем онлайн-выступления самых крутых западных оркестров или оперных трупп, в то время как зрительный зал, допустим, Музикферайна или Венской оперы чернеет пустотой. А в 2021-м возобновилась и гастрольная работа – мы уже сыграли концерт в Санкт-Петербурге и три концерта в Москве, включая вечер-презентацию той самой «Симфонической коллекции» Рахманинова. У себя дома на «Рахлинских сезонах» исполнили почти все симфонии Бетховена, за исключением Девятой. А параллельно приглашенный из Петербурга дирижер Владимир Альтшулер уже репетировал для открытия Concordia Слонимского, Пендерецкого, Баснера с оркестром и молодым московским пианистом Филиппом Копачевским… Невероятные контрасты! Но это же и интересно для музыкантов и публики…
– Не могу не спросить, как попали в программу Concordia «Прелюдии» Тиграна Мансуряна и «Антифоны памяти протоиерея Михаила Правдолюбова» Андрея Головина. Мне имена этих авторов знакомы с молодости, прошедшей в поле притяжения Союза композиторов СССР, но затем они почти исчезли из афиш: их обладатели – люди в высшей степени талантливые, но скромные, а это качество жизнью, особенно сегодняшней, не приветствуется.
– Вы задали тот редкий вопрос, на который, наверное, лучше бы ответил не я, а дирижер этой программы Александр Рудин. Я всегда старался, чтобы круг дирижеров и солистов, работающих с оркестром, был как можно шире и разнообразнее. Вот и в Concordia участвуют, помимо Альтшулера, американец (но воспитанник Московской и Петербургской консерваторий) Гавриэль Гейне, россиянин-итальянец Фабио Мастранджело… Я очень рад, что мое давнее намерение позвать в Казань замечательного виолончелиста и дирижера Рудина наконец осуществилось, и я полностью доверил ему программу вечера.
– А мировые премьеры будут?
– Приоткрою секрет: коллективом таковая предполагается, но мы решили отложить ее на осень. И тем концертом продирижирую уже я сам.
– Ну, и дирижерская тема плавно переключает нас на программу «Белой сирени». Как удалось завлечь на ее открытие патриарха русского дирижерского цеха Владимира Федосеева?
– «Завлечь» – не совсем то слово, Владимира Ивановича завлекать не надо: он у нас был уже дважды и без колебаний принял третье приглашение – сыграть Вторую симфонию Рахманинова и «Рапсодию на тему Паганини» с пианистом Дмитрием Шишкиным, лауреатом последнего конкурса Чайковского. Мастер такого ранга, как Федосеев, работает только с теми, с кем ему интересно. А для оркестра работа с ним – бесценный опыт. Как, впрочем, и с другими маэстро – среди них, например, испанский дирижер, ученик Дмитрия Китаенко в Московской консерватории Сесар Альварес, играющий у нас «Петрушку» Стравинского и Второй концерт Рахманинова вместе с победителем того же конкурса Чайковского французским пианистом Александром Канторовым. Или швейцарский дирижер Кристоф-Матиас Мюллер, очень востребованный в Европе, а в России известный, в частности, постановкой «Летучей мыши» в Большом театра. Меня в предложенной им программе привлек не только ансамбль с отличным российско-американским пианистом Кириллом Герштейном (Первый концерт Рахманинова), но глубокий интерес Кристофа-Матиаса к нашей музыке – такой, какая и у нас-то нечасто звучит. Например, он впервые за всю историю «Белой сирени» сыграет Танеева (представляете, до сих пор не было в программе нашего фестиваля имени этого крупнейшего русского композитора) – увертюру к опере «Орестея», а кроме того – Две поэмы Александра Веприка, очень талантливого советского автора, чья музыка в 1920-е – 1930-е годы имела успех в Европе и Америке, даже Тосканини ее играл, а потом композитора репрессировали… Не менее дорого мне и участие в нашем празднике прекрасного петербургского дирижера Станислава Кочановского, имеющего ангажементы во всех главных оркестрах мира, ставящего русские оперы от Флоренции до Сеула – он как бы подведет итог оркестровому творчеству Рахманинова, сыграв «Симфонические танцы», а вместе с Николаем Луганским – Второй концерт.
– Ну а Третий вы, конечно, оставили для особенно в нем «отметившегося» Дениса Мацуева – в той программе, где еще и «Весна священная» Стравинского, а дирижируете вы сами?
– Как представить себе «Белую сирень» без нашего верного друга Дениса Леонидовича! Вместе с тем хочу обратить ваше внимание на еще одну программу, где пока значится только имя дирижера Юрия Ткаченко. Юрия Михайловича мы знаем, помимо всего прочего, как великолепного аккомпаниатора, особенно чуткого к юным солистам – не зря он неизменный участник симфонических программ Международного юношеского конкурса имени Чайковского. А у нас на фестивале традиционно есть вечер, представляющий публике лауреатов детско-юношеского конкурса Grand Piano Competition Дениса Мацуева. Естественно, что эту программу мы отдали Юрию, который сейчас занят ее окончательным формированием.
– С гордостью за Сергея Васильевича Рахманинова узнал, что в круг «его» композиторов вы включили и Людвига ван Бетховена – да не с какой-нибудь, а с главной его партитурой, Девятой симфонией, которой закрываете рахманиновский фестиваль.
– Во-первых, в Бетховене – корни всего мирового симфонизма последних двух столетий, в том числе рахманиновского. Во-вторых, было логично в этот вечер 25 июня, завершающий наш сезон, завершить и бетховенский симфонический цикл, приуроченный к юбилею величайшего композитора мира. Кстати, одновременно завершая и исполнением «Жар-Птицы» цикл трех русских балетов Стравинского, вошедших в программу «Белой сирени». Ну и признаюсь в одном практическом мотиве: на следующий день мы приходим в тот же Государственный Большой концертный зал имени Салиха Сайдашева – нашу многолетнюю резиденцию, но уже без публики и записываем Девятую с Капеллой имени Юрлова (художественный руководитель Геннадий Дмитряк) и воспитанниками Академии молодых солистов Мариинского театра. Согласитесь, дважды собрать такой ансамбль в Казани было бы трудно. А эта запись в составе полного цикла бетховенских симфоний – новый большой заказ со стороны Sony Music Entertainment. Им, как и заказом от другого подразделения той же корпорации, Sony Classical – записью упомянутых трех балетов Стравинского, – мы и займемся с 26 июня по 10 июля.
– Не за горами и следующий сезон, главные ориентиры которого вы, наверное, уже наметили.
– Конечно – будет и европейская музыка, и тюркская, и японская, и латиноамериканская… Настоящая межконтинентальная история, в том числе новинки – как говорится, чернила на партитуре не высохли. Не обойдется, надеюсь, и без нашего верного друга-композитора Александра Чайковского, чья музыка – талисман оркестра. Но позвольте без подробностей – как говорят, если хочешь насмешить Бога… Тем более в наше трудно прогнозируемое время. И потом – страшно устал, вчера сдавал теорию на водительские права категории «А».
– Зачем? Это же для профессионалов.
– И для мотоциклистов.
– Как, и вы, подобно всем этим безумным байкерам, теперь разъезжаете по городу, пугая людей грохотом?!
– Нет, я из другой породы. У моего байка все в порядке с глушителем, и голос у него грозный, но деликатный. Как и у меня самого.