В Санкт-Петербурге открылась выставка картин Апполона Шнурова
Выставка картин Шнурова открылась в одной из частных галерей Петербурга. Не того Шнурова, что поет, точнее, кричит и рычит на актуальные темы (хотя и у него бывали вернисажи созданных между делом картин и скульптур). А его сына Аполлона от второго брака (из известных на сегодня четырех).
Поднимаюсь на последний этаж старого, с высоченными потолками дома на набережной Фонтанки. В лабиринте комнат экс-коммуналки нахожу помещение, где юный человечек с красным рыжиком на голове и в больших, на вырост, очках показывает журналистам свои работы. «Не все, но лучшие», — объясняет он.
«Красный рыжик» приветлив. Ехидные вопросы представителей прессы Аполлона не смущают. На полном серьезе он рассказывает: «В каждую картину я вкладываю определенный смысл, стараясь открыть своей работой что-то новое для зрителя». Нов, как объясняет автор, и способ изображения: «Делаю реальные мазки, а затем перевожу их в цифру. После чего рисую на планшете уже цифровыми мазками. Это моя личная находка». Коллега, стоявший рядом со мной, усмехнулся: у современной детворы, которых от компьютера за уши не оттащить, подобного рода «находок» не счесть!
Прошу Аполлона Сергеевича расшифровать любую, на его выбор, работу, представленную в зале. Он выбирает «Красавицу и Чудовище».
— За основу я взял известную сказку. Живописных ее интерпретаций немало. Но они все какие-то не те. Мне захотелось создать экспериментальный вариант, показать тему с новой, более современной точки зрения. Я специально сделал Чудовище экспрессивно-агрессивным, чтобы это выглядело оригинально...
Того, что сам автор называет картинами, в галерее ровно по числу прожитых им лет — 18. Все примерно одного размера и цветовой гаммы. С цветом Аполлон пока не экспериментировал. Основной задачей, как признается, он видит «поиск идей и их гармоничного выражения».
Поиск идей — дело хорошее. Но чувствую некий перекос в сознании. Молодые, да еще художники, пусть себе дерзают. А меня страх берет за отечественную культуру. С ней у нас и без того проблемы. Остаточное финансирование оставляет вне общественного внимания толковые проекты, будь то спектакль или художественная выставка, поскольку на многие из них нет и элементарных денег. А на сомнительные начинания они рекой льются. Ведь чтобы организовать нечто даже в частных галереях, нужно, как сейчас говорят, вложиться.
Попыталась узнать, кто оплатил вернисаж Шнура-младшего. Мне объяснили, что «за показ денег не берут», весь расчет на процент от продажи выставленных картин. Цену им Аполлон определил сам.
— Ну не совсем сам, — уточняет он. — Отец помогал. Приходил сюда за пару дней до открытия. Сказал, что можно срубить тысяч 20-30 за каждое полотно.
— В евро? Вы ведь живете последние годы в Испании?
— Нет, пока в рублях. Но есть и более дорогие, за 100 тысяч...
И юноша показывает на свою работу, что висит на сцене в центре зала в гордом одиночестве. «Персонаж» действительно выразителен: член, возбужденно плюющий на крупно написанное черным по белому ART.
— А не боитесь, что зрители, вдруг заглянувшие сюда, вот так же станут, ммм... плеваться на ваши, извините, полотна? — спрашиваю у Шнурова-сына.
— Будет прикольно!
Что ж, парень смотрит на искусство вполне в духе времени.