Кто не помнит белокурую красотку, коварную Миледи из "Трех мушкетеров"? А тем более неотразимую блондинку Элен, возлюбленную журналиста Фандора из сериала о Фантомасе, которого играл несравненный Жан Маре? Милен Демонжо - ярчайшая "звезда" французского кино снялась в общей сложности в пяти десятках фильмов. Оказаться с ней на одной съемочной площадке считали за честь Ален Делон и Филипп Нуаре, Гарри Купер и Кери Грант.
Милен прервала кинокарьеру по собственной воле, когда встретила любовь с большой буквы "Л" - режиссера и продюсера Марка Сименона - сына знаменитого писателя. Может быть, поэтому в последние годы и пристрастилась к литературному творчеству. Лет десять назад актриса выпустила книгу "Харьковская сирень" и совсем недавно автобиографическую повесть "Секреты выдвижных ящиков". Милен Демонжо сейчас постоянно живет на живописном острове Поркероль в Средиземном море, что неподалеку от французского города Тулон. Лишь изредка бывает в Париже.
- Милен, расскажите, кому посвящена ваша первая книга "Харьковская сирень".
- В ней рассказывается о жизни моей матери Клавдии Трубниковой, которая родилась на Украине в Харькове в семье инженера-железнодорожника. Во время гражданской войны Трубниковы покинули Россию.
- Ваше раннее увлечение кинематографом не было ли в какой-то мере спровоцировано Жераром Филиппом, "звездой" 50-х и 60-х годов?
- Как сейчас девчонки боготворят Джоржа Клуни или Тома Круза, так и я в юном возрасте чуть ли не молилась на Жерара, который для меня тогда был идеалом мужской красоты. Что же касается кино, то пристрастие к нему возникло совсем на иной почве. До 15-летнего возраста, когда мне была сделана операция, я страдала от косоглазия. Дети, как известно, весьма жестоки, поэтому в школе меня постоянно дразнили, и друзей-приятелей у меня из-за этого не было. Кино стало своего рода отдушиной. Иногда я смотрела по три-четыре фильма в день и так сопереживала происходящему, что невольно переносилась из кресла кинозала на киноэкран.
- Меня поразила целеустремленность и находчивость, которые вы проявили совсем еще девчонкой, решив познакомиться с Жераром Филиппом...
- Для этого мне пришлось познакомиться сначала с его братом, а затем матерью. Правда, когда у меня появилась реальная возможность подружиться с Жераром, мой прежний пыл поостыл. В моем характере есть и упрямство, и настойчивость. Мне практически всегда удавалось добиваться желаемого - и неважно сколько времени на это уходило.
- Это, наверное, в вас украинские корни дают о себе знать...
- Может быть. Скорее всего там же надо искать причины, почему иногда я бываю довольно резкой в суждениях, как говорится, люблю рубить с плеча.
- Это видно и по книге, где вы раскачиваете пьедесталы под некоторыми кумирами французского кинематографа. К примеру, под Симоной Синьоре...
- Таков обычай: после смерти знаменитость превращают в некое подобие божества, забывая, что в жизни ей были свойственны и человеческие слабости, пороки. Я терпеть не могу литературу о "звездах", где им лишь поют "осанну". Несомненно, Симона Синьоре была великолепной, выдающейся актрисой, но это не помешало ей шпынять и третировать меня, тогда делавшую первые шаги в кинематографе 20-летнюю девчонку, на съемках "Салемских ведьм". Я чувствовала, что в жизни она была несчастной, обиженной, и, наверное, отсюда произрастало ее жестокосердие по отношению к другим, особенно, если это были хорошенькие девушки, только одним своим существованием напоминавшие ей о безвозвратно ушедшей молодости.
- Откровенно говоря, меня поразила история о том, как, побывав на приеме в советском посольстве, Симона Синьоре и Ив Монтан принесли на съемочную площадку "Салемских ведьм" подаренную им пятикилограммовую банку черной икры и стали "угощать" тех, кто был готов платить за каждую порцию русского деликатеса...
- Эта сцена происходила на моих глазах. Почему-то запомнился блеск бриллиантов на руке Симоны, когда она раскладывала икру по тарелкам. Люди на самом деле куда разнообразнее и сложнее, чем лубочный образ, в который их превращают угодливые перья.
- О Луи де Фюнесе, с которым вы снимались в трех сверхпопулярных лентах о Фантомасе, обычно отзываются как о человеке неуживчивом, сильно комплексовавшем...
- Он сильно изменился к концу жизни после того, как перенес операцию на сердце. Продолжал играть, но был вынужден сдерживать свою бешеную энергию и комедийную фантазию, что приводило к острому внутреннему конфликту. С другой стороны, были люди, которые подталкивали его к тому, чтобы он "бушевал" на экране. Отсюда - вспыльчивость, резкость. К тому же надо учитывать, что его талант по-настоящему был признан позже, а при жизни многие в киномире считали его кривлякой, шутом гороховым. Думаю, ему не удалось реализовать даже десятой части своего таланта.
- С де Фюнесом вы играли в "Фантомасе", как и с Жаном Маре.
- Он был великолепным актером и прекрасным человеком. Вместе с ним мне в 1960 году довелось побывать в составе французской делегации на Московском кинофестивале. Нас очень тепло принимали. Цветы, поклонники. А у дверей гостиничного номера Маре постоянно толпились люди из Большого.
- Балерины?
- Да нет. Танцовщики, которые хотели с ним подружиться...
- Среди ваших фотографий меня привлекла одна, которая, как я понимаю, имеет непосредственное отношение к России. На ней вы держите в руках модель советского спутника.
- О, это забавная история! Как-то перед Рождеством ко мне пришли репортеры из коммунистической газеты "Юманите" с тем, чтобы я попозировала для первополосного снимка праздничного номера. Причем попросили развести руки, объяснив, что затем вмонтируют в снимок елку или шар с поздравлениями читателям. Каково же было мое удивление, когда я увидела в газете мое изображение с... серпасто-молоткастым спутником в руках! Если бы вы слышали, как ругался мой хороший знакомый знаменитый редактор Пьер Лазарефф, который издавал тогда правую газету "Франс суар"!
- Рассказывают, что в России вам довелось пить самогонку...
- Дело было лет 5-6 назад, когда в Украине снималась так и не доведенная до конца по финансовым причинам лента "Женщина на ветру". В ней еще была занята Елена Сафонова. Так что самогон там пить приходилось. Очень крепкий. Из всей съемочной группы лишь я одна выдержала удар местного национального напитка - наверное, сказались дедовские гены.
- Раньше вас часто сравнивали с Брижит Бардо. К этому подталкивало сходство, как внешнее, так и тех ролей, которые вам доводилось играть...
- Это так. К тому же мы родились под одним астрологическим знаком - Весы. Она 28 сентября, а я - 29-го. Высокие, стройные, светловолосые. Мы также всегда разделяли любовь к животным. Правда, ее сентиментальная жизнь в отличие от моей была очень бурной. Мы до сих пор часто созваниваемся. Брижит - смелый, отважный человек, и я полностью поддерживаю ее борьбу в защиту "братьев наших меньших".
- Вы хорошо знали Жоржа Сименона. Как произошла встреча с ним?
- Во время Каннского фестиваля мой приятель немецкий актер Курт Юргенс взял меня с собой в гости к писателю, который жил тогда вместе с женой неподалеку от Средиземноморского побережья на своей вилле. Вечеринка удалась на славу, мы засиделись, и Сименон предложил мне остаться у них на ночь. Но мой знакомый, хорошо знавший свободные нравы автора эпопеи об инспекторе Мегре, предупредил меня, чтобы я этого не делала: "Не успеешь и глазом моргнуть, как окажешься в постели с Жоржем и его супругой". Еще запомнилось пророчество писателя, когда у меня случайно порвалась бретелька на платье: "Есть примета: если такое случается с девушкой под крышей дома, то она рано или поздно вернется туда замужней женщиной". Так оно и случилось спустя несколько лет, когда повстречалась со старшим сыном Сименона - Марком и вышла за него за муж.
- Каким вам запомнился писатель?
- Как многие люди этой профессии, Сименон был человеком, скажем так, эгоцентричным. Мы часто с ним говорили о литературе. Он многому меня научил. А главное объяснил, что писать надо как можно проще, понятнее. Только тогда можно задеть людей за живое. Этот урок я учла, когда села за свои книги.
- Ради Марка вы оставили актерскую профессию и прожили с ним 35 лет вплоть до его смерти три года назад...
- Карьере "звезды" я предпочла супружескую жизнь с любимым человеком. Мы были счастливы, неразлучны. Я помогала Марку во всех начинаниях - он ставил фильмы, работал над сценариями. После его смерти, чтобы справиться с горем, я вернулась на сцену - играла в пьесе Жоржа Ануйя "Бекет, или Божья честь". Сейчас есть и другие театральные планы. Продолжу писать - у "Секретов выдвижных ящиков" будет продолжение.