За что мы и сейчас любим Владимира Басова. Женщины - в особенности
Отнюдь не красавец, он обладал магией, которую ощущали все, но женщины в особенности. Женами Басова становились первые красавицы советского кино. На вопрос, как такое удается, он со смехом отвечал: «Я — русский Жан Рошфор!», сравнивая себя с полковником Тулузом из комедии «Высокий блондин в черном ботинке». Они действительно чем-то похожи. Но вернемся к женщинам. Розу Макагонову, первую супругу, сегодня помнят немногие, но Наталью Фатееву и Валентину Титову зрители любят до сих пор, время от времени пересматривая «Три плюс два» и «Джентльменов удачи», «Метель» и «Дни Турбиных». Да, Владимир Павлович любил жизнь и знал в ней толк.
Басов всегда выглядел элегантно, причем не «по-советски». Даже в джинсах и любимых им кожаных куртках смотрелся аристократом. Курил исключительно «Мальборо», которые ему добывал знакомый бармен из «Националя». Откуда пижонство и аристократизм в сыне комиссара и поповны из городка на теперешней Белгородчине? Не от отца ли, заменившего родовую фамилию Басултайнен партийной Басов? До того как включиться в борьбу за счастье угнетенных и стать соратником Чапаева, он окончил философский факультет. Правда, о происхождении отца Володя ничего не знал — тот погиб в 1931-м в боях с басмачами...
В десятом классе Володя пошел в театральную студию при МГУ. Талант был налицо — ему дали роль Хлестакова. «Последний мой школьный год, — вспоминал впоследствии Басов, — прошел за кулисами МХАТа. В студию к нам приходили Ливанов, Андровская, Попов. У них мы учились любить театр». Еще не сдав школьных экзаменов, он нацелился во ВГИК. Но тут война.
Получив аттестат зрелости 20 июня 1941 года, уже через несколько дней Владимир, приписав себе год, прибыл в военкомат. Воевал в артиллерии, как и его любимый булгаковский герой Виктор Мышлаевский. Войну они окончили в одном звании — капитана (по-старому, штабс-капитан). На вступительные экзамены во ВГИКе, в отличие от других фронтовиков, пришел в гражданке — костюм, начищенные ботинки, без ордена Красной Звезды и медали «За боевые заслуги» на пиджаке. Сергей Юткевич, возглавлявший приемную комиссию, не удержался от саркастического вопроса: что абитуриент делал во время войны? На что молодой человек с отменными манерами коротко сообщил: воевал. И вопросом на вопрос: здесь ведь не по чинам и медалям принимают?
Война ему аукнется — последствия тяжелой контузии в итоге привели к инсульту. Близкие прятали от него сигареты, потихоньку разбавляли крепчайший кофе кипятком. Но тайники обнаруживались, а забракованный кофе отправлялся в раковину. Еще не сумев полностью восстановиться (одна рука так и осталась неподвижной), Басов вернулся в профессию и успел снять еще три фильма: производственную драму «Факты минувшего дня», пьесу своего любимого Пристли «Время и семья Конвей» и психологический триллер (редкий жанр для советского кино) «Семь криков в океане». И написать сценарий по «Мышеловке» Агаты Кристи — но экранизировал ее уже не он, а его друг режиссер Самсон Самсонов.
В мирное время награды и звания к Басову приходили медленно. Конъюнктурные фильмы он не снимал, в президиумах не заседал, героических ролей на его счету было совсем немного — Бруно в «Щите и мече» да Мышлаевский в «Днях Турбиных». Но обе картины не вызывали восторга у киноначальства. В одной наш разведчик выглядел не слишком героически, в другой воспевалась белогвардейщина. И что с того, что «Щит и меч» только в кинотеатрах посмотрели более 200 млн зрителей, а когда по ТВ показывали «Дни Турбиных», у экранов усаживалась вся страна?
Звание народного он получил уже после 60 лет, когда на его счету было под сотню ролей в популярнейших фильмах — от «Я шагаю по Москве» до «Принцессы цирка» и от «Афони» до «По семейным обстоятельствам». И это мы еще не считаем огромного количества лент для детей. Дмитрий Иосифов, сыгравший Буратино, рассказывал, как во время съемок на Басове повисали все юные артисты: «Как бы ни было нам интересно сниматься, мы с нетерпением ждали перерыва, если в сцене участвовал Владимир Павлович. Едва звучало „Снято!“, мы бросались к нему, облепляя со всех сторон, — он знал столько историй, и, кажется, никого веселее него не было в мире. Хотя мы шли к нему и когда что-то не получалось, он утешал и подбадривал».
Когда однажды старший сын, тоже Володя, спросил Владимира Павловича, почему зрительское признание не влияет на признание начальства, Басов с грустной улыбкой объяснил: «Они считают меня шутом, а шутам званий не дают».
Он действительно был мастером комического эпизода и каждую роль, даже крошечную, выстраивал сам, зачастую меняя текст, предписанный сценарием. Сцена с распределением на работу из гайдаевской «Операции «Ы» длится всего минуту и 16 секунд, но стала одной из самых запомнившихся зрителю. Придуманная Басовым фраза «Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы! Кто хочет поработать?» мгновенно ушла в народ.
Еще пример: замначальника главка, гость на вечеринке, затеянной Людмилой, в фильме Владимира Меньшова «Москва слезам не верит». Зрителям он запомнился не только гостинцами из министерского «пайка», но и постоянными отлучками в туалет. Это тоже придумка Басова: у героя цистит, но гляди, туда же, рвется к любовным авантюрам:
Коллегам-режиссерам приходилось нелегко. Младший сын, Александр, которого отец часто брал с собой на съемку, вспоминал: «Он совершенно не поддавался внешнему руководству. Любой режиссер, приглашавший его хотя бы на эпизод, знал, что на время съемок этой сцены он не режиссер: Басов придет со своей заготовкой и поставит себя сам, как Чаплин, а ему остается только подчиниться».
Свой талант Владимир Павлович без остатка отдал нам, зрителям. «Я верю, — признается Валентина Титова, — что для настоящего артиста не бывает смерти, он просто переходит в другое состояние, потому что душа его столько света подарила другим людям».
Честное слово, хочется в это верить!