Где почти четверть часа была полиция и почему террористы, расстрелявшие людей в «Крокус Сити Холле», благополучно уехали?
Сразу оговоримся: все, что здесь написано, не утверждения, а лишь вопросы, попытка проанализировать имеющуюся официальную информацию. Их, увы, и сегодня, спустя неделю после трагедии, намного больше, чем ответов.
Судите сами. По данным МВД, полиция прибыла на место теракта через 5 минут после сообщения о ЧП. Стрельба продолжалась 18 минут, после чего террористы благополучно погрузились в тот же автомобиль «Рено», на котором прибыли к месту бойни, и укатили прочь от Москвы. Вопрос: чего ждала 13 минут полиция, прибывшая к месту, где расстреливали безоружных людей? Почему террористы не были задержаны на выходе? Объяснения мы не услышали.
По словам очевидцев, на входе в концертный комплекс не было полиции, хотя обычно такое массовое мероприятие сопровождается усиленными нарядами. По словам владельца комплекса Агаларова, безопасность обеспечивали «контролеры». В Сети есть видео, на котором сотрудник в камуфляжной форме со служебной собакой после начала стрельбы спешно покидает парковку около «Крокус Сити Холла». Представитель МВД генерал Волк заявила, что это не сотрудник МВД. А кто это?
Комплекс «Крокус» граничит со зданием правительства Московской области. Этот объект охраняет спецподразделение МВД. Почему оно не остановило кровавую бойню? Кроме того, здесь же находится отдел полиции района Павшино, который также оказался вне событий. Почему? И почему, как говорят очевидцы, они не могли дозвониться в службу спасения 112?
Один из пользователей Сети тоже задается вопросами: «Трясущиеся таджики положили кучу народа, подожгли здание и спокойно уехали с места теракта на 500 км. Вы серьезно? А если бы группа «Пикник» начала высказываться против войны? Никто не контролировал?»
Кстати, это один из главных вопросов: почему террористам дали уехать так далеко? Неужели тысячи видеокамер, множество постов ГИБДД, других силовиков не позволяли задержать их еще на выезде из Москвы? И почему террористы были без масок, не скрывали лиц и поехали туда, где наибольшее скопление спецслужб и военных, — к российско-украинской границе. Зачем им понадобились паспорта, ведь для нелегального перехода границы документы не нужны?
Никто из официальных лиц не опроверг сообщения и видео в соцсетях, свидетельствующие, скажем мягко, о непротокольной работе правоохранителей с задержанными. И тут вопрос: зачем? Ведь человек, которому отрезают ухо или отбивают почки в ходе допроса, признается и в том, что им руководят инопланетяне. Или истина мало интересует, все и так известно?
Дальше извечные вопросы, возникающие всякий раз, когда в огне гибнут люди. Почему не сработали системы пожаротушения? Почему запасные выходы были закрыты или заблокированы? Наконец, почему не задержаны владельцы комплекса, как это делается в подобных случаях? Тем более, как заявил генеральный прокурор Игорь Краснов, паспорт безопасности объекта был утвержден в декабре 2018 года и до настоящего времени не актуализировался. А «имеющиеся террористические угрозы в нем, к сожалению, не учтены». Почему?
Не добавил ясности и министр по чрезвычайным ситуациям Александр Куренков: «Она (система пожаротушения) в момент возгорания сработала. Но поджог был с применением элементов горения... По мнению специалистов, системе не удалось потушить пожар из-за развития горения на значительной горимой площади». Вы что-нибудь поняли?
«Следствием проверяется возможность нарушения требований безопасности системы пожаротушения в концертном зале», — сказал глава СКР Бастрыкин на совещании по мерам, принимаемым после теракта в Красногорске. С этой целью, отметил он, «изъяты пульты, электронные блоки и приборы управления противопожарной системой концертного зала». То есть заявление Куренкова — это попытка кого-то вывести из-под ответственности, заявить, что все было штатно?
Отдельный разговор — проблема миграции. Не так давно за ограничение потока мигрантов публично высказывались глава СКР Александр Бастрыкин и патриарх Кирилл. По словам последнего, речь идет уже не только об угрозе терактов, а об угрозе потери страны. «Такого рода люди не становятся нам близки ни по вере, ни по культуре. У них своя вера и своя культура. Образованный, интеллигентный русский человек должен с уважением относиться и к вере, и к культуре других людей, но если иная вера, иная культура будут так распространяться, что в какой-то момент они сравняются или, не дай бог, станут доминировать, то мы потеряем страну, мы потеряем свою идентичность», — заявил он.
Ныне, прогуливаясь в некоторых кварталах Москвы, можно долго не слышать русской речи. Мигранты, как осевшие, так и вновь прибывающие, предпочитают ею не пользоваться. Сотни тысяч приезжих получили российское гражданство, некоторые женились, осели. Немало, увы, и тех, кто стал наглее, агрессивнее. Им не по нраву не только местные традиции, обычаи, но и законы. Характерно, что высказывания патриарха вызвали неадекватную реакцию со стороны муфтия Москвы Ильдара Аляутдинова...
По всей стране появились неформальные объединения мигрантов, официально оформленные ассоциации и союзы. Они защищают права приезжих по этническому признаку. Как говорят полицейские, есть даже «группы силовой поддержки». Если вы вступите в конфликт с мигрантом, на его стороне обязательно появятся представители диаспоры, адвокаты, как правило, той же национальности. Коренные жители же в данном случае останутся в одиночестве, поскольку их некому защитить. И так происходит и в столицах, и в исконно русских регионах, таких, например, как Нечерноземье. Не так давно в Калужской области прокатилась волна скандалов, связанная с нападениями групп мигрантов на местных жителей и угроз с их стороны в отношении представителей власти.
Коррупция в правоохранительных органах позволяет мигрантам быстро решать вопросы с документами, добывать основания для пребывания в России. При этом русским из других стран переселиться в Россию труднее. Программа добровольного переселения соотечественников в Россию показала в минувшем году самые скромные результаты за последнее десятилетие. Согласно статистике МВД, заявку на участие подали 63,6 тысячи человек, а до России добрались лишь 45,1 тысячи. Сравните эти тысячи с миллионами мигрантов из среднеазиатских республик. Почему так происходит?
В прошлом году мне пришлось столкнуться с российской миграционной практикой. Была необходимость в найме сиделки и законной регистрации ее пребывания в квартире в Москве, в районе Хамовники. Заявление на «Госуслугах» было проигнорировано соответствующим отделом миграционной службы МВД. Районный МФЦ закрыт на ремонт, пришлось ехать в другой район. Но там сотрудник МВД на личном приеме отправил меня подальше, не особо заботясь о выражениях. А через несколько дней сиделка сама чудесным образом оформила себе регистрацию — судя по всему, в обход законных процедур. По ее словам, «есть целая система, которая позволяет решать такие вопросы». И недорого, 3-5 тысяч рублей... Нынешний теракт еще раз продемонстрировал, что контроль в этой сфере никудышный: двое из четверых задержанных террористов не имели законных оснований на пребывание в России.
Впрочем, проблема не только в коррупции, но и в самой государственной политике. Вместо того чтобы интенсивно развивать регионы прежде всего с коренным населением, идет массовое переселение в крупные города, увеличение строительства в них, опустошение и деградация глубинки, заселение ее мигрантами. По сути, это все фактически нацелено на замещение своего населения пришлым. Для которых Россия — лишь источник заработка, доступа к дешевым благам. Но не Родина. И ею она никогда не станет, даже если их дети здесь родятся.
Как ни крути, миграционный поток из Средней Азии — питательная база для террористического подполья и постоянной угрозы безопасности России.