.jpg)
Разговор с каскадером Александром Микулиным
В его семье многие были основателями целых профессий. Николай Жуковский, которому он приходится внучатым племянником — «отец» аэродинамики как науки. Александр Микулин-старший — крупнейший в СССР конструктор авиадвигателей. А сам Александр Александрович стал первым в советском кино постановщиком авто- и мототрюков. «Берегись Автомобиля». «Мертвый сезон», «Ошибка резидента», «Тегеран-43» и многие другие фильмы, где под руководством и с участием Микулина сняты сцены гонок и аварий. Каскадеры в советском кино были еще с довоенных времен. Григорий Александров использовал боксеров в сцене массовой драки музыкантов из фильма «Веселые ребята». Но впервые в нашем кино каскадеры массово и целенаправленно работали в сценах гонок на автомобилях в художественном фильме «До завтра» в 1964 году — там сюжет именно о жизни профессиональных автогонщиков. Среди них был и Александр Микулин.
В канун дня каскадёра самый успешный наш специалист в этой профессии дал интервью «Труду».
— Почему вы не пошли по стопам своего отца — знаменитого конструктора?
— Я видел, насколько его работа сложная, нервная и ответственная. Из-за ненормированного рабочего дня он не принадлежит самому себе. В юности я гонял на треке, был чемпионом Москвы. Ушел из велоспорта в 20 лет... потому что собрал мотоцикл и пересел на него — а там скорости выше и ощущения острее. Другие виды спорта мне для работы каскадером не были нужны — я ведь занимался лишь съемками трюков с автомобилями, мотоциклами, моторными лодками и прочим скоростным транспортом. Драки, пожары, падения с большой высоты — дело других специалистов. Мой отец огорчался, что я не стал инженером, но он уважал мои увлечения и потом всегда ходил на премьеры всех фильмов с моим участием. Моя мама была преподавателем актерского и режиссерского мастерства в институте кинематографии.
Приобретя опыт в «До завтра», в следующих своих фильмах я не только выполнял трюки за рулем, но стал их постановщиком. Все режиссеры хорошо понимали суть моей работы, кроме двух-трех. Например, мне сложно было с Алексеем Салтыковым — режиссером фильма «Директор».
— Почему погиб знаменитый актер Евгений Урбанский?
— При съемках фильма «Директор» недостаточно подготовлены были автомобили, а каскадерами привлекли спортсменов-гонщиков, которые ничего не понимали в киносъемке, но выпендривались друг перед другом. После этой трагедии съемки приостановили на год. И я был назначен руководителем группы каскадеров уже на второй вариант фильма — с Николаем Губенко в главной роли.
— Как вы сотрудничали с зарубежными коллегами на съемках «Приключений итальянцев в России»?
— Моя команда готовила автомобили для съёмок и ставили трюки, но потом по желанию итальянского продюсера пригласили их выдающегося каскадера Серджио Миони. Придумка некоторых трюков была моя, а выполняли итальянцы. Главная разница в работе между советскими и итальянскими каскадерами была в том, что они с легкой душой били машины, а мы должны были их старательно беречь — для советской киноиндустрии они были громадной ценностью. И размеры зарплат и страховок сильно отличались.
— Правда, что Андрей Миронов там на съемках исполнял трюки, которые положено делать каскадерам?
— Где он ныряет в глубину и в кадре со львом — не моя тема. В сценах гонок на автомобилях он в самом деле что-то выполнял. Но не самые опасные. Это было его собственное желание — споров с режиссером на сей счёт у него не было. Хотя лично я против, чтобы актеры сами исполняли трюки. И не только потому, что они рискуют разбиться, и потом их сложно заменить. Просто работать с узкими специалистами своего дела эффективнее, отнимает меньше времени. И часто в участии актера нет необходимости: если в кадр попадает машина, на которой выполняют трюк, то лица актера не видно. А если видно лицо актера, то не видно автомобиля, на котором выполняют трюк. Режиссер выбирает при монтаже либо первое, либо второе. И мало ли — что актер хочет? Режиссеру не следует идти у него на поводу. Урбанский тоже хотел. Причем, в момент своей гибели Евгений был не за рулем, а рядом с шофером, и его лицо в тот момент в кадр не попадало. Ему не нужно было садиться в машину, но Урбанский сам желал участвовать в трюках. Смоктуновский, вместо которого я водил «Волгу» в «Берегись автомобиля», был более дисциплинированным. За рулем его снимали, лишь когда он садился в машину или выходил, и приехал-отъехал. Остальное делал я. Другое дело — мотоциклист. При съемках «Берегись автомобиля» большинстве случаев за рулем сидел сам Георгий Жженов. Только в самых сложных и опасных моментах его заменял мотогонщик Владимир Шутов, работавший тогда в ГАИ. Но на общем плане разница между ними не заметна.
.jpg)
— По ходу съёмок как вы общались со Смоктуновским и Жжёновым?
— Перед съемками этой кинокомедии Смоктуновский уже был кинозвездой, а Георгия Жженова мало кто знал. Оба вели себя очень скромно. Приключений не искали, а делали всё, чему я их учил по ходу съемок с автомобилем или мотоциклом. И хотя этот фильм был единственный, на котором мы работали вместе, я рад, что и в дальнейшем с обоими встречался в неформальной обстановке, поддерживал отношения. Прекрасные, доброжелательные люди.
— Сейчас в титрах фильмов указывают даже осветителей и водителей. А тогда фамилии каскадеров и постановщиков трюков не писали. Зрители думали, что актеры сами всё выполняют перед кинокамерой. Не обидно было вам?
— Это — дело режиссеров. Я на эти детали внимания не обращал. Конечно, с режиссерами приходилось спорить при сценах с автомобилями — где ставить камеру, как снимать и т.д. Некоторые режиссеры совсем не понимали в постановках трюков. В лучших зарубежных фильмах трюки вообще на камеру снимают отдельные специалисты этого дела — другие операторы и даже режиссеры. Это почти другая профессия — к этому они пришли давно. А у нас трюки снимали те же режиссеры, — в свободное от остальных съемок время. И делают так до сих пор.
.jpg)
— Известный актер и каскадер Александр Иншаков рассказывал мне — как на съемках «Кретоносец 2» он догонял вас на катере: «Я был уверен, что Микулин «ведет» меня правильно. Меня занесло к берегу. И я слишком поздно увидел перед собой сук ивы. А последнее, что я помню — удивленные глаза Сан Саныча, что я остался жив». Как часто в его работе каскадера случались непредвиденные обстоятельства, ЧП и травмы?
— Каждый трюк, каждую сцену мы продумывали, казалось бы, до мелочей. Те не менее, избегать не удавалось неожиданностей, а они всегда приносили затруднения и опасности. Например, на первом моем фильме с моим участием «До завтра». Тогда не было даже компактных раций, не говоря уж о мобильных телефонах. Вот для нас перекрыли участок горной дороги длинной 3-4 км около Алушты. Дали сигнал зеленой ракетой. Мы с оператором Наумом Ардашниковым несемся по шоссе. И вдруг перед нами велосипедист, который выехал непонятно откуда. Едва не сшибли его. И на каждом фильме возникали неожиданные препятствия, которые невозможно предусмотреть.
На съемках другого фильма мой напарник Валерий Леонтьев должен был садиться рядом со мной в кабину грузовика МАЗ 500. Я спросил — готов ли он. Он ответил, что готов. Но потом он обнаружил, что забыл сапоги, в которых должен был сниматься. Ему дали другие, на два размера больше. Он поскользнулся по подножке, неудачно приземлился, и его ступня попала прямо под колесо. На следующий день нога стала фиолетовой. Но благодаря жесткой подошве сапога переломов удалось избежать.
На съемках фильма «Где-то плачет иволга» BMW уходил от погони, и я должен был направить машину на препятствие, а перед столкновением выпрыгнуть. Вообще в кино имитацию взрывов делают не боевой взрывчаткой. Но в тот раз не было соответствующих компонентов, и пиротехник рядом со мной положил настоящую 4-килограммовую мину с радиовзрывателем. Конечно, в такой ситуации мне ехать было страшно. Я разогнал машину, выпрыгнул и забежал в подъезд... После того взрыва местными властями на несколько лет были запрещены съёмки в Таллинне. Директора картины обязали вставить около 600 окон в городских зданиях.
.jpg)
Я дублировал самых разных актеров. Даже медведя, даже маленьких детей, сидящих за рулем. Однажды — Ирину Константиновну Скобцеву в фильме «Тайник у красных камней». На меня надели парик, её платье. И никто не заметил подмены.
Повреждения у меня случались лишь мелкие. Однажды с двери забыл убрать подлокотник, и когда автомобиль перевернулся, я сломал ребро. Это — самая тяжелая травма, которую я получил, проработав на съемках 60 фильмов. Самое главное — тщательно подготовиться, предусмотреть все мелочи и даже самые маловероятные случаи. С годами и с приобретенным опытом удавалось избегать последствий многих таких случайностей.