Специалисты по катастрофам взяли под контроль искусство
В Третьяковской галерее встретились две министерские коллегии: МЧС РФ и Минкультуры. Казалось бы, что общего у таких далеких друг от друга ведомств? Выяснилось — настолько много, что оба министерства, как сообщили собравшимся, создали рабочую группу для защиты учреждений культуры. В зале Врубеля, на фоне «Демона» и других полотен, сколь знаменитых, столь и уязвимых, шел разговор о том, как обезопасить музеи, библиотеки, театральные сцены и вузы от пожаров и прочих ударов стихии.
Опасностей в сегодняшнем мире — не счесть, но на нынешнем заседании, которое провели глава МЧС России Владимир Пучков и министр культуры Владимир Мединский, речь шла прежде всего о пожарах. Тема эта для Москвы, да и для всей России, актуальна всегда. Первопрестольная горела не только в средние века и при Наполеоне. Многие здания — культурные точки общенационального значения — построены давно, из горючих материалов, с деревянными перекрытиями, и вспыхнуть могут легко. Стоит ли добавлять, насколько воспламенимы сами произведения искусства, будь то картины, книги или театральный реквизит. Нельзя забывать и об опасности для людей — сотрудников и посетителей, а последних в одной лишь Третьяковке 1,5 млн в год.
Самый вопиющий пример уже в ХХI веке — пожар московского Манежа, построенного на века. Манеж спешно восстановили, но трудно не заметить разницу между творением инженера Бетанкура — памятником победе в войне 1812 года — и нынешним новоделом. А от коллекции современного искусства, собранной галереей «Манеж», остались лишь воспоминания.
«МЧС уделяет особое внимание безопасности объектов культурного наследия, — отметил министр Владимир Пучков. — Наша задача — не только сохранить ценности, но и уберечь исторические здания, их работников и посетителей... Пристальное внимание уделяется учреждениям всех уровней: от крупных музеев до сельских библиотек».
Правда, как раз сельских библиотекарей и представителей региональных музеев, наиболее незащищенных, в зале Врубеля не было. Выступили с отчетом о работе по безопасности лишь директор Третьяковской галереи, представители ГИТИСа и Государственного Эрмитажа: скорее победные реляции, чем попытки бить тревогу. И музеям-гигантам следует не терять бдительности, но на их страже специалисты и солидная матбаза. Так, у Третьяковки есть собственная пожарная часть, призванная защитить все два десятка зданий ГТГ. А в Инженерном корпусе и главном здании музея хитроумные двери способны автоматически блокироваться при возгорании, чтобы не допустить распространения огня. Тем не менее, несмотря на сравнительно недавнюю реставрацию здания ГТГ в Лаврушинском переулке, по словам директора ГТГ Ирины Лебедевой, противопожарное и охранное оборудование уже морально устарело и требует замены.
Даже Эрмитаж — целая империя со множеством филиалов в Петербурге, городах России и за рубежом, — несмотря на очень жесткие требования по безопасности, проживает в старинных зданиях, построенных в XVIII-XIX веках. А они для пожаров весьма уязвимы. На коллегии говорили о вещи, удивительной в XXI веке: на государственную пожарную службу надейся, но и сам не плошай: необходимы подразделения добровольной пожарной охраны.
Воздадим должное МЧС: на учет взято примерно 50 тысяч музеев, библиотек, домов культуры и других культпросветучреждений. Участники встречи утверждали, что общее число пожаров и чрезвычайных ситуаций в последние годы имеет тенденцию к снижению. Но значит ли это, что делается все, чтобы наладить первичную противопожарную защиту?
Важнейший фактор в возникновении пожара, да и других катастроф, — человеческий. Знаменитую «Данаю» Рембрандта маньяк тяжко повредил за считанные секунды, а реставраторы Эрмитажа спасали полотно 12 лет, в 1997-м его вернули в зал под бронированным стеклом. Но ведь все картины таким дорогущим стеклом не закроешь!
При обилии сложной техники, которой сейчас буквально нашпигованы музеи, архивы и библиотеки, ею пользуются живые люди. Не всегда они внимательны и должным образом обучены, зачастую обременены возрастом. Проблема старения кадров остро стоит перед всеми нашими музеями, и связано это напрямую с низкими зарплатами. В идеале охранник должен быть способен сам предотвратить злодеяние. Однако под силу ли это дамам пенсионного возраста, которые несут вахту в наших музеях? Это вам не Лувр, где по залам ходят дюжие молодцы с пристальным взором и накачанными мускулами...
Кстати, когда-то так было и в России. В 1913 году в Третьяковке произошел знаменитый факт вандализма: безумный Абрам Балашов изранил картину Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», изрезал ножом лица героев. К счастью, холст удалось залатать, а красочный слой восстановил сам автор — Репин был жив-здоров, хотя и расстроен. Так вот: в ту пору галерею охраняли крепкие мужчины. Один из них вовремя заметил Балашова, шел следом за ним и подскочил мгновенно, хотя злоумышленник успел-таки натворить бед. «Все это произошло меньше чем в пять секунд, и очевидно, что предупредить это не было никакой возможности, хотя тут же стоял дежурный сторож, который немедленно обезоружил сумасшедшего», — писала газета «Московская хроника» 17 января 1913 года. Однако результат мог быть еще тяжелее, если бы на месте этого охранителя порядка была сегодняшняя бабуля — божий одуванчик.