Главной интригой фильма художницы Сэм Тейлор Вуд стал не его сюжет, а отношения режиссера с исполнителем главной роли. Вуд и Аарон Джонсон, знакомый нам по роли супергероя в картине «Пипец», начали на съемках роман, закономерно приведший Вуд к беременности. Более чем двадцатилетняя разница в возрасте уже мало кого шокирует, но этот факт добавляет пикантности к впечатлениям от картины, в основном посвященной отношениям юного Леннона с матерью и теткой.

Сдержанная тетя (Кристин Скотт Томас) регулярно напоминает Джону о том, что надо носить очки, которые мальчик не любит, праздничная мать Джулия (Энн-Мэри Дафф), проживающая отдельно с новой семьей, ходит в красном, кокетничает, хихикает, любит пирожные и играет на губной гармошке.

Именно мать, с которой Джон знакомится в 16 лет, приводит его в прокуренное кафе, где играет рок-н-ролл, и в кино, где на экране улыбается Пресли, предопределяя тем самым его судьбу. И высокомерный юноша, свободно называющий себя гением без особых на то оснований, в музыке эти основания найдет: Вуд показывает первую группу Леннона и похожего на хорька юного Пола Маккартни (Томас Сэнгстер, многим известный по картине «Реальная любовь», с возрастом утерял часть своего обаяния), а в финале картины Леннон уезжает в Гамбург, чтобы возвратиться в родной город уже вполне популярным.

Но отношения Леннона с женщинами интересуют Сэм Тейлор Вуд намного сильнее, чем музыка: как художница и фотограф она придает большее значение видеоряду, чем музыкальному оформлению. Ради эксперимента эту картину можно вообще попробовать смотреть с выключенным звуком — смысл не утеряется. Этот смысл — вечная борьба между теткиными буднями и материнским фейерверком: первая зудит, вторая хохочет, первая продает гитару, вторая дает деньги на ее выкуп, зато первая следит за тем, чтобы мальчик был сыт и хорошо учился, вторую же это волнует мало. После смерти матери Джон Леннон написал о ней несколько песен. Тетушке еженедельно звонил до своей собственной гибели.

Йоко Оно впервые одобрила картину о своем муже, чью расщепленную душу когда-то подлечила, став объединением двух материнских ипостасей: строгости и заботы, которую воплощала тетя Мими, и веселья с новизной, которыми была Джулия. Даже если не говорить о творчестве, о котором мало упоминает и Вуд, без Оно невозможен был бы такой высокий градус раскованности и эпатажа, которого достиг Леннон. Но попробовал бы он не надеть очки, если бы она этого не захотела.