«Труду» актер рассказал о том, насколько близок ему его герой.
— Ваше амплуа в кино — опытный боец. О своем майоре Смирнове в фильме «Горячие новости» вы как-то сказали, что это честный оперативник, что таких, как он, много в милиции. А что скажете о герое Советского Союза Кижеватове?
— Во-первых, Кижеватов — исторический персонаж, а Смирнов — вымышленный. Во-вторых, фильм «Брестская крепость» полностью основан на документах, свидетельствах очевидцев, и в нем нет ни одной фантазии. Раз не сохранилось подробного описания смерти моего героя, то и в фильме она остается за кадром. Зато известно, что Андрей был отцом троих маленьких детей, которых потом фашисты расстреляли. Семейная жизнь моего героя и показана в картине.
— У вас, Андрей, тоже трое маленьких детей. Возможно, вы представляли себя на месте героя, оказавшегося с семейством в Бресте в момент начала войны?
— До «Брестской крепости», приходя домой со съемочной площадки, я вылезал из шкуры своего персонажа. Было бы странно, если во время съемок «Бумера» я ходил бы по улицам и общался с друзьями как Димон Ошпаренный. Но лейтенант Кижеватов изменил мое отношение к актерской игре — все было по-настоящему. Впрочем, у каждого актера своя кухня. В свое время великий Лоуренс Оливье сказал Дастину Хоффману, когда тот, вживаясь в образ бомжа, полгода с ними жил, питался на мусорке и обзавелся вшами: «Простите, а вы сыграть это не пробовали?» Оливье тоже предстояло сыграть роль опустившегося человека, но он, в отличие от Дастина Хоффмана, ходил с маникюром, как денди. После «Брестской крепости» я лучше понял Дастина Хофф-мана и то, что я не Лоуренс Оливье.
— Вы поняли, что такое самая страшная в истории человечества война?
— Кто сам не воевал, тот до конца не поймет, каково это. Но я многое прочувствовал. Все защитники Брестской крепости понимали, что погибнут, но для них было важно умереть достойно.
