Получив возможность безнаказанно критиковать ранее неприкасаемый коллектив, немало журналистов в последние годы поточили об него свои перья. Конечно, многие злобные выпады не могли не повлиять на творческую атмосферу внутри театра, потерявшего двенадцать лет назад своего бессменного лидера Товстоногова, который прежде защищал его своим мощным авторитетом. Как мне кажется, именно из-за этих критических наскоков, приглашенный сюда Теймураз Чхеидзе из Тбилиси так и не согласился стать главным режиссером, что не раз предлагал ему художественный руководитель Кирилл Лавров. А жаль, потому что три спектакля, показанные в Москве: "Борис Годунов", "Макбет" и "Антигона", наглядно подтвердили, насколько близка его манера постановок творческому почерку этого незаурядного коллектива. Самое же главное заключается в том, что он умеет и любит работать с артистами, раскрывая в них новые грани таланта, что в наше время редкость.
Ведь почти никто не верил, что Геннадий Богачев сможет справиться с трагической глыбой Макбета, но Чхеидзе настоял - и спектакль получился. Наверное, победа была бы не полной, не будь в спектакле занята Алиса Фрейнд-лих. Ее Леди Макбет, ставшая сообщницей кровавых преступлений мужа, идущего по трупам к трону, как ни странно, вызывала у зрителей сострадание, поскольку в финале расплачивалась за свои злодеяния потерей рассудка. Надо было видеть ее потрясающую сцену сумасшествия, где актриса, не щадя себя, изображала утратившую человеческий облик женщину, превратившуюся в безобразную, лысую старуху, пытавшуюся смыть невидимую кровь со своих рук. Она уже ничего не понимала и слава Богу не видела отрубленной головы своего любимого супруга, скатившейся под ноги новому правителю Англии.
Чхеидзе первым из пришедших сюда режиссеров после Товстоногова попытался аккуратно повернуть коллектив в сторону эпического площадного театра, постепенно разрушая так называемую четвертую стену между сценой и зрительным залом. И это ему удалось сделать. Вначале в шекспировской постановке, а потом в пушкинском "Борисе Годунове". Те, кто видел спектакль, подтвердят, что народ там не просто безмолвствовал в виде оперных статистов, а становился непосредственным участником трагедии царя Бориса, для которого страх Божий - не пустые слова. Для Чхеидзе было принципиально важно, чтобы эту роль сыграл импульсивный и загадочный Валерий Ивченко, поразивший питерцев в "Смерти Тарелкина" Сухово-Кобылина удивительным сочетанием тонкой иронии с клокотавшим в нем безудержным темпераментом.
В этом Борисе тоже отсутствовали привычная монументальность и велеречивость, он представлял сплошной комок нервов с красными от бессонницы глазами. Беда ходила за ним по пятам. Гришка Отрепьев как призрак, как наваждение постоянно стоял за спиной Годунова, дышал ему в затылок. Чхеидзе понимал, что для такого мрачного, неуравновешенного, но грозного Бориса в спектакле нужен противовес, человек, стоящий над схваткой, не принимающий участия в борьбе за власть. Им стал летописец Пимен. Впервые за свою богатую, творчески насыщенную жизнь Кирилл Лавров сыграл не просто мудрого старца, но философа, бесстрастно наблюдающего за жизнью и все записывающего для потомков.
Закрывая гастроли "Борисом Годуновым", театр как бы подчеркивал, что БДТ остается верным "высокому" стилю в искусстве и литературному слову. Не менее сильное впечатление произвела на зрителей "Федра" классициста Расина, обратившегося к античному сюжету о любви царицы Федры к своему пасынку Ипполиту. Трагедия неразделенной женской любви, страх разоблачения и неминуемого позора в исполнении Марины Игнатовой по-настоящему холодили сердца зрителей, так как высокие страсти и глубокие чувства были подлинными, несмотря на архаический литературный стиль. Молодому режиссеру Григорию Дитятковскому, получившему Гран-при "Золотой маски" за спектакль "Потерянные в звездах", очень важно было вместить трагедию Расина в современные художественные формы.
На фоне спектаклей с чисто товстоноговской эстетикой странно смотрелся спектакль "бродвейского разлива" "Калифорнийская сюита", рассчитанный на чисто коммерческий успех с двумя блистательными исполнителями Алисой Фрейндлих и Олегом Басилашвили. Три новеллы, три маленькие миниатюры на вечную тему любви-ненависти мужчины к женщине. Может быть, это и неплохо, ведь театру надо зарабатывать деньги... Только рядом со спектаклями Темураза Чхеидзе, Григория Дитятковского и Григория Козлова режиссура Николая Пинигина выглядит чем-то вроде сервиса по обслуживанию больших мастеров. Наверное, так бывает, когда всесильные артисты выбирают чем-то приглянувшихся им режиссеров. Конечно, ни один коллектив не застрахован от ошибок, и глупо было бы ставить в упрек БДТ отдельные промахи, но ведь ему еще необходимо двигаться вперед, а не только держать оборону против бескультурья и мужественно защищать свои устоявшиеся традиции. Для этого кому-то из режиссеров надо сесть в кресло Георгия Товстоногова, которое пока пустует.