Завтра на экраны выходит «Последняя сказка Риты» — насквозь авторский фильм Ренаты Литвиновой. Мало того, что знаменитая кинодива сама написала сценарий, срежиссировала фильм и сыграла в нем главную роль в костюмах, пошитых по своим же эскизам, — она на пару со своей не менее знаменитой подругой Земфирой еще и спродюсировала кино, вложив в него личные средства. Но результат этих моральных и материальных лишений показался обозревателю «Труда» спорным.
Премьера «Последней сказки» состоялась в конкурсе ММКФ, где лента ничего не получила. Да и не могла получить — слишком уж эта своеобычная, по мнению одних, или манерная, по мнению других, работа выламывалась из общего ряда картин, пытающихся говорить о реальных проблемах нашего земного бытия. Литвинова же апеллирует к миру ирреальному, загробному: главная тема ее фильма, снятого на студии «Запределье», — разумеется, нежно любимая цветущей кинодивой тема Смерти.
Рената во всей прелести своей зрелой женской красоты играет в картине не какую-то там гламурную богиню или плотоядную стерву, а именно Смерть, весьма, впрочем, добродушную. Меняя в начальных кадрах, подобно эстрадной примадонне, каракулевую шубу на горностаевую, Литвинова-Смерть приходит в наш бренный мир, чтобы забрать в мир потусторонний некую Маргариту Готье — так, по имени дамы с камелиями, почему-то зовут в фильме молодую женщину (Ольга Кузина), чей жизненный путь должен вот-вот завершиться на расшатанной кровати в облезлой больничке. Смерть, перевоплотившаяся в земную сотрудницу морга и взявшая себе имя Таня Неубивко (здесь, наверное, должно смеяться), без устали пьет, курит, крутит беспечные романы. И попутно исполняет последние желания бедной Риты: от души поит ее шампанским, наряжает в изысканные платья, наконец, устраивает для нее шикарную отходную с песнями и плясками в кафе с уже известным нам названием «Запределье».
Впрочем, с таким же успехом кафе, как и студия Литвиновой, могли бы именоваться «Беспределье», ибо все происходящее на экране, включая внезапно оживший в финале фильма памятник Гагарину в Москве, являет собой образчик учиненного кинодивой раскованного и рискованного творческого беспредела, безоглядного авторского самовыражения. Вплоть до того, что даже такие самобытные личности, как Татьяна Друбич, Сати Спивакова, Алиса Хазанова, снявшиеся в «Сказке», вдохновенно заламывают руки и манерно играют модуляциями голоса — совсем как главная царица этого макабрического карнавала.
Сама же Рената, вдохновляясь великими предшественниками — отчасти «Орфеем» Жана Кокто, а в большей степени фильмами Киры Муратовой, истово творит на экране свой мир — эклектичный, яркий, барочно и порочно избыточный, но и по-своему притягательный, не поддающийся внятным смысловым расшифровкам и не подчиняющийся принятым законам ремесла. Программный директор ММКФ Кирилл Разлогов, словно извиняясь, что включил этот полулюбительский опус — то ли фильм, то ли перформанс, то ли видеоарт, то ли модное дефиле — в конкурс фестиваля класса А, отнес эту ленту к категории «осатанелого эстетства». У меня есть опасения, что и смотреть ее будет публика определенного рода — исключительно «осатанелые» поклонники Литвиновой. Заодно прокат покажет, много ли их у нее.
