Сегодня у Анны Андреевны 125-й день рождения. Сама Ахматова всегда считала себя петербурженкой. О том, что родилась в Одессе, поминала редко. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь.
Обычно приводят строки «Реквиема», где она просит не ставить ей памятник «около моря, где я родилась». Гораздо реже вспоминают случай, записанный самой Ахматовой: «Когда мне было 15 лет и мы жили на даче в Лустдорфе (так у Ахматовой. Сегодня дачный поселок одесских немцев Люстдорф называется Совиньон и заселен «новыми одесситами». — «Труд»)... мама предложила мне сойти и посмотреть на дачу Саракини, которую я прежде не видела. У входа в избушку я сказала: «Здесь когда-нибудь будет мемориальная доска». Я не была тщеславна. Это была просто глупая шутка. Мама огорчилась. «Боже, как я плохо тебя воспитала».
Как видите, разрешение Ахматовой на установку ей памятного знака у одесситов все же имелось. Но избушка та исчезла в бурных волнах времени. Коренные обитатели 12-й станции Большого фонтана, подводя непосвященных к трамвайной остановке, показывали рукой куда-то в сторону, противоположную морю: «Во-о-о-он там стоял ее домик». Но где конкретно?
Людмила Сауленко начала заниматься поисками в начале 1970-х, когда училась на филфаке Одесского университета. Ахматова стала для нее всепоглощающей любовью. Ей первой удалось отыскать едва различимые следы Анны Андреевны в одесском предместье. А «Труд», в свою очередь, разыскал Людмилу Вадимовну, ныне известного искусствоведа, директора Музея западного и восточного искусства, в Одессе.
— В мое время, — рассказывает она, — в школе Ахматову не проходили, о ней вообще старались не упоминать. Но в 1965-м журнал «Юность» напечатал несколько ее стихотворений. Они меня пронзили! И, конечно, хотелось узнать как можно больше о ее недолгом пребывании в Одессе. Мне посчастливилось найти в архиве метрическую книгу Преображенского кафедрального собора за 1889 год с записью о ее крещении. Но больше всего меня интересовала та самая дача Саракини.
Уже работая в музее, поисков не оставляла. Дача обнаружилась на старой карте-плане. Дачка была небольшой — на плане обозначалась только цифрой. И точно привязать ее к местности не получалось — упомянутое Анной Андреевной здание почты на этом плане не значилось. Роман Алексеевич Шувалов, одесский краевед, подключился к розыскам со всей обстоятельностью. Перевел сажени в метры, наложил старые карты на новые. Получилось, что дача Саракини располагалась в нынешнем Хрустальном переулке около дома № 2. Нашлось и здание почты. В 1889 году ее в этом доме еще не было, а после 1909 года — уже не было, ее перевели в другое место. Так удалось установить еще и время последнего приезда Ани с мамой в Одессу...
А вот точно определить, где семья Горенко жила в зимнее время, к сожалению, не удалось. Наиболее вероятной версией считается дом на углу Кузнечной и Спиридоновской. В войну в него попала бомба, потом на месте руин возвели массивную «сталинку». Одесситы гордятся знаменитыми земляками, но Ахматову вспоминают гораздо реже, чем Катаева и Ильфа с Петровым — как-то слабо она ассоциируется с городом юмористов.
...Меньше чем через год после рождения Ани семейство Горенко переехало сначала в Павловск, а затем в Царское Село. Она приезжала в родной город еще только три раза — в 1904, 1906 и 1909 годах — погостить на даче у тетки, родной сестры отца. Аспазия Антоновна Арнольд была известным в городе специалистом по детским болезням, каждое лето за своими пациентами переезжала в тот самый Люстдорф, славившийся садами и целебным воздухом. Несколько здешних неохватных платанов, возможно, помнят, как юная Аня Горенко в очередной раз отказывалась принять предложение Николая Гумилева стать его женой...
Увы, ни одно из мемориальных ахматовских мест в Одессе не сохранилось в первозданном виде. Даже кафедральный собор, в котором крестили полугодовалую Анечку, в 1936-м был взорван большевиками, только через десятилетия его отстроили заново. Вопрос о памятнике встал в 1989 году, объявленном ЮНЕСКО годом Ахматовой. На 12-й станции Большого фонтана, в заборе, окружавшем солидный дачный кооператив, появилась калитка. За ней змеилась узенькая аллейка. Калитку обрамили бетонными плитами, установив на одной бронзовый барельеф с портретом и надписью: «Здесь в глубине аллеи находился дом, где родилась Анна Андреевна Ахматова (Горенко) — русский поэт. 1889-1966».
Все как и говорила Анна Андреевна — доска, не памятник. Березку посадили, скамейку бронзовую поставили... Но вандалы от поэзии далеки. Доску свинтили на металлолом, скамейку утащили. Барельеф восстанавливали еще пару раз, а потом сделали мраморную копию. А скамейку сложили из гранита, да еще и в стену вмуровали. На всякий случай.
