- Еще несколько лет назад Александринка считалась безнадежно обветшавшим театром. Причем во всех смыслах обветшавшим - и в эстетическом отношении, и в том, что касается состояния здания. Сейчас театр стал совсем иным. Какие задачи вы полагали самыми важными, начиная модернизацию?
- В театре нет более важных и более мелких задач. Надо заниматься всем сразу. Я собрал труппу и спросил: только ли ремонт мы хотим? Ремонт, конечно, был необходим. Ведь до этого в Александринском театре делали ремонт лишь раз, еще при Кирове. Это было в 1936 году, и ремонт проходил под дулами автоматчиков. Перед нами стояла задача бережно реставрировать здание, но я понимал: если на сцене будет музей, то это катастрофа. Музей должен быть в здании, не на сцене. Одним из самых важных для меня был кадровый вопрос. Это касалось и формирования труппы, и административных кадров. Когда я заговорил насчет рекламы, меня стали уговаривать: "Ну это попозже!" Нельзя попозже! Театр должен иметь свой стиль, а это все начинается с дизайна, с афиши.
- Вы успешно реформировали один отдельно взятый театральный организм. Но в целом ситуация достаточно плачевная, и любые разговоры о театральной реформе вызывают неприятие у деятелей сцены. Многие просто не заинтересованы в том, чтобы что-то менялось.
- Конечно, нужна реформа. Во многих моих коллегах сидят страхи, сохранившиеся еще с советских времен. Все боятся и хотят, чтоб их не трогали. Нужно вводить контракты. Огромное количество артистов из труппы Александринки просто не появляется в театре. Им деньги на карточку скидывают, и все. Они не нужны театру, но цинизм заключается в том, что они никогда сами не уйдут, а уволить их невозможно. Более того, они преподают актерское мастерство в каких-то университетах. Я не могу их уволить, потому что они в штате и закон на их стороне. Их можно выгнать, только если они напьются в театре или еще что-нибудь непотребное совершат. Но они этого не делают, они дома пьют.
- В российских условиях одна из главных проблем заключается в том, кто будет решать: заключить контракт с режиссером или не заключить?
- Должен быть квалифицированный экспертный совет при министерстве культуры, существующий на условиях ротации. Туда должны входить разные театральные специалисты, критики. Причем этот совет должен иметь не совещательный, а решающий голос. Дело чиновника - оформлять бумаги, и от него не может исходить инициатива.
Есть еще один важный момент. Режиссеры сегодня не хотят руководить театрами. Институт худрука умирает на глазах. Режиссеру это удобно - сегодня поставил здесь спектакль, завтра там. Если же он согласится стать худруком, то он придет в труппу, которая будет держать его за руки. Зачем ему это надо? Если бы была контрактная система, как в Германии или Польше, то ничего этого не было бы. Режиссеру должен быть дан карт-бланш на то, с кем он может продлевать контракт, а с кем нет. Конечно, это все должно быть под контролем экспертного совета. Но вообще-то дураков среди режиссеров и так нет. Зачем ему хорошего артиста выгонять? Каждому хочется, чтоб в его спектаклях играли талантливые актеры. Еще у нас очень любят кричать про театр-дом. Но надо понимать, что театр-дом - это не театр-пансион.
фокус "труда"
ТРУППА АЛЕКСАНДРИНКИ
До прихода Валерия Фокина - 80 человек
Сейчас в ней 65 человек, приблизительно 30% из них - новые люди
Реконструкция-реставрация театра длилась около 14 месяцев и обошлась в сумму около 950 млн. рублей
Максимальный ежемесячный доход маститого актера Александринки вместе с бонусами и грантами составляет около 60 тыс. рублей