Главная Культура 00:03 21 Июня 2019 1413
По следам проходчиков Дуссе-Алиньского тоннеля

Новый роман Александра Куприянова «Истопник» открывает еще одну страницу нашей лагерной истории

Ольга Кузьмина
40 лет понадобилось Александру Куприянову, чтобы обрывки фактов и свидетельств связались в канву романа «Истопник». Фото из личного архива

В издательстве «АСТ» вышел в свет кинороман «Истопник». Необычная история, основанная тем не менее на реальных фактах, без сомнения, привлечет внимание тех, кто по-прежнему интересуется малоизвестными страницами прошлого нашей страны — даже сейчас, когда после бурного всплеска общественного интереса к сталинской эпохе тема выродилась в плоские сериалы или вовсе ушла в тину. О том, для чего и почему был написан этот роман, мы беседуем с его автором — известным прозаиком и журналистом Александром Куприяновым.

-Александр Иванович, давайте начнем с простого вопроса. Тема вашего романа, про лагеря, про тех, кто сидел и кто охранял, — известная, местами весьма избитая: Браться за нее после Солженицына или Шаламова — дело неблагодарное и рискованное, ведь сравнения неизбежны. Зачем это вам?

— Понимаю: Молодежь сейчас любит говорить про незакрытые гештальты. Это что-то такое из детства — продолжающее болеть. Есть гештальты и в отечественной истории — те, которые нельзя закрыть. Поэт, кажется, Сергей Островой, в дневниках оставил запись: «Написал о любви — закрыл тему». Но как закрыть тему любви? Вот и в истории некоторые темы не закрываются. У меня есть внуки, и в какой-то момент я понял, что они не знают ничего о том, что происходило в те годы. Слышали что-то, но знанием это не назовешь. А огромные тома «Архипелага ГУЛАГ» они уже в жизни не прочтут. Да и не торкнет их это. Я же родился спустя шесть лет после окончания войн-ы. Многое слышал, кое-что помню, а главное, я могу взглянуть на все это из нашего сегодняшнего дня. К тому же жизнь сама подводила меня к этой теме, возвращала на разных этапах к таким деталям и подробностям, о которых мало кто теперь знает.

— Но недавно известный прозаик назвал историю Дуссе-Алиньского тоннеля, которую вы описываете, выдумкой. Она настолько невероятная, что и вправду больше похожа на вымысел.

— Я знаю, это Юрий Буйда так написал. Прозаик он отличный, но тут ошибся — история эта не выдумана. Я этот самый тоннель увидел 40 с лишним лет назад, причем вместе с собкорами «Правды» Юрием Казьминым и Станиславом Пастуховым. Это была колоссальная эмоциональная встряска! Представьте картину: высоченные деревья, в ветвях которых покачиваются неуклюжие тачки. Их привезли когда-то для зэков, но лагерь закрыли, и тачки просто побросали на земле. За 20 прошедших с тех пор лет деревья поднялись вверх — они вообще на вечной мерзлоте, как ни удивительно, растут очень быстро — и подняли тачки на ветвях в небо. Мы смотрели на них как завороженные...

После той поездки я понял, что мне надо узнать про этот лагерь все возможное. Правда, когда рассказывал про него, мне не особо верили: слова словами, а подтверждения документального не было. Сейчас, к выходу книги, я наконец нашел и документы, и даже фото тех самых тачек — у одного из исследователей этой темы, Зуева.

О Дуссе-Алиньском тоннеле я написал большой очерк в «Собеседнике». И тогда пошла почта — писали свидетели тех событий, бывшие зэки. С некоторыми я в переписку вступил. Они все подтверждали и добавляли деталей. Потом я несколько раз ездил в те места, рылся в архивах: Так что сам роман написался быстро, а вот сведения для него собирались 40 лет. Мне хотелось запечатлеть время, которое я застал, и то, что было передо мной. А разбираться, был ли Сталин просто тираном или еще и маньяком от власти, мне не хотелось абсолютно.

— Вы сказали про «что-то такое из детства, продолжающее болеть»...

— Ну да, это как раз тот случай. В девятом классе я на вечную тему «Как я провел этим летом:» написал сочинение «Елизарыч». Ничего не выдумывал — описал знакомого старикана. Елизарыч отсидел 25 лет как врач-вредитель. Его преступление заключалось в том, что он не дал спирта другу на опохмел, и тот умер. Елизарыча я знал — они были знакомы с моей мамой, а потом он помогал геологам, где я его, собственно, и «наблюдал». Это была литературная проба, с нее началось. У меня были фантастические учителя, и это притом что рос я на Нижнем Амуре, ходил в деревенскую школу, а потом в интернат.

— Почему в интернат?

— Это было мудрое решение матери. Отчим мой Иосиф считался сельским интеллигентом, много читал и меня к книгам пристрастил, но, когда запивал (что случалось нередко), гонялся за мной и матерью с топором. Стычки у нас были зверские, вот мама и отправила меня в поселок Маго-Рейд, в интернат, от греха подальше. Представляешь, спустя много лет я узнал, что этот интернат — бывший спецприемник, детдом № 5, в нем-то как раз и могли оказаться и дети тех, кто бил Дуссе-Алиньский тоннель. Еще одна нитка: И какие-то вещи о прежних временах рассказывала местная повариха, тетя Зоя, когда мы ей помогали.

— А что за дети были в интернате?

— Дети охотников, рыбаков — разные. Законы внутренние были жесткими, дрались мы, конечно, но в целом дисциплина выдерживалась корабельная. Дядя Вася Забелин, наш воспитатель — в прошлом морской боцман, так что и терминология соответствовала. Нас было 12 ребят в кубрике, утром дневальный кубрик «сдавал». Мы «тянули палубу» — мыли полы до идеального состояния. Наличие пыли дядя Вася проверял белоснежным платочком — мог провести им в любом месте. Побаивались мы и воспитательницу нашу, Анастасию Владимировну. А вот директор, Владимир Александрович Майер, никогда не орал. Мы его любили. Мне вообще, кстати, до сих пор непонятно, как могло такое случиться, чтобы сегодня учителя ненавидели своих учеников, а ученики — учителей. Дикость просто! Мы, конечно, ангелами и близко не были, но азарт, тяга к творчеству — все оттуда, из той поры.

Я начал собирать гиляцкие, нивхские сказки еще подростком. Для чего, зачем — кто знает? Еще в школе мы в библиотеке помогали книжки реставрировать — ну, подклеивали что-то там, подшивали. А книги стояли на полках так: пониже — простенькие, на средних — авторы хорошие, типа Пикуля критикуемого, но замечательного, а наверху — недосягаемые, самые ценные тома. И библиотекарша тетя Рая нам говорила: кто хорошенько поработает, тому достану книги с верхней полки. Стимул! Там нас ждали Платонов, Толстой, Бунин, Флобер, Мопассан: Так вот, упомянутый уже Елизарыч мне как-то сказал про ту, высокую полку: «Там, Шурка, три метра живой крови:» Я потом только понял, что он имел в виду. Чтобы идти в литературу, надо четко понимать, на какое место в ней ты претендуешь, на какую полку.

— А правда, что вы считаете Виктора Астафьева своим крестным в литературе?

— В какой-то мере. Мы в конце 80-х путешествовали с группой чешских сплавщиков по Енисею и заехали к нему в Овсянку. Кстати, он сразу начал называть меня Шуркой — как звали меня когда-то дед и самые близкие. Мы много о чем беседовали, и Астафьев вдруг сказал мне: «Слушай, а ты ведь пишешь? Пришли посмотреть, что есть». У него весь стол был завален рукописями и гранками, но я все-таки набрался нахальства и послал повесть. И месяца через два получил рукопись свою с его правками и разбором. И по пьянке — кому рассказать, немыслимо! — я эту повесть умудрился потерять: мы с другом моим Юрой Лепским забыли ее в такси. На поиски ее были заряжены все окрестные бомжи, но и они не помогли. Потом написал повесть заново — это «Жук золотой», который изначально был назван «Золотым жуком», мой автобиографический роман.

— Слушаю ваши рассказы, и кажется, что жизнь эта, многокрасочная, похожа на клубок: Который мог покатиться совсем в другую сторону.

— Он как раз туда и катился, куда ты намекаешь. И половина моих одноклассников поднялись и вышли в люди, а половина — спились или сели. Туда, в другую сторону, сильно был крен.

— И что вас уберегло, наставило?

— У меня все непросто в семье было. Бабка — баптистка, строгая, жуть. Даст пряник — не дай бог крошка упадет! Дед — беглый каторжник с Сахалина. У него биография мутная: по воспоминаниям односельчан, лучше всех управлялся с лошадьми, читал по-немецки. А книги какие у него были на немецком?! Как воспитать в себе воина: Бабку он увидел на крыльце, они одним взглядом обменялись — и спустя месяц он ее со своим другом Айтыком Мангаевым натурально выкрал. А потом ползли на коленях по улице к бабкиным родителям — прощение вымаливали. Любовь случилась с первого взгляда — и всю жизнь ведь прожили! Когда сгнивший дом деда и бабки разобрали, нашли под полом ложку серебряную, явно дедовскую. С немецкими вензелями: Гусар, офицер, он вроде бы и сел за убийство на дуэли. А потом — «перекрашивался» бесконечно: то в анархистах ходил, в армию Тряпицына вступил, а потом стал большевиком.

А с другой стороны, с отцовской, у меня родня, судя по всему, морские да флотские люди. Говорят, Куприяновы дальневосточные все от одного предка пошли, и даже залив Куприянова — вроде как в честь моего дальнего родича. Вот так, от всех предков по чуть-чуть я и насобирал разного. И амбициозного, и романтичного, и авантюрного, и даже что-то от трудоголика. Разношерстная, с непростыми историями родня заложила во мне и двуличие определенное, это от совмещения очень разных и даже противоречивых черт. Я никогда не скрывал, что тщеславен и честолюбив, но при этом не был банальным карьеристом. А в «Комсомолку» когда-то страшно хотел пробиться не потому, что это было престижно, а потому, что там работали профессионалы высшей пробы. Вот и сейчас: вроде стараюсь из сегодняшнего дня не выпадать, но прошлому верен.

Все это вместе как-то и сбивало с дороги, но и от пути дурного спасало. Я не в самообольщении живу и знаю себе цену. У меня есть ориентиры, я много и быстро пишу, но лишь потому, что долгие годы нарабатывал этот багаж.

— Получив несколько литературных премий, начав печататься уже под своей фамилией, а не под псевдонимом Купер, вы начали вливаться в современный литературный процесс? И вообще, он сейчас есть или все умерло, как полагают некоторые?

— Нет-нет. Процесс идет, но в первую очередь за пределами Москвы. Там встречаются ярчайшие писатели, но мы плохо их знаем, поскольку тут, в столице, скорее присутствуют междусобойчики. Литпроцесс не может завершиться, несмотря на большие потери последнего времени, еще живы писатели той, прежней плеяды. Меня не пугает то, что появилась коммерческая литература — пусть будет и она. Меня раздражают откровенные ремейки и их восхваление на фоне печально короткой памяти. Прекрасная «Зона отчуждения» — крики, овации! Но Распутиным было написано «Прощание с Матерой». Точка! А крики и стоны по поводу «Географ глобус пропил»? Бога ради, пусть он будет. Но все это давно написал и препарировал Вампилов, все эти болезненные страдания интеллигента: Кто-то может сказать, что в мире существует всего 20 сюжетов, но в том и труд писателя — выхватить кусок времени, показать его таким, каким он запомнился лично ему.

Сегодня литература затачивается на описание отклонений от человеческой сути, извращений человеческой души и нравственных подлостей. Все это есть, безусловно, но главное же — не в этом, главное — в осмыслении происходящего вокруг. Писатель — это тот, в чьи виски бьются злые пульсики, и нет сил не написать об увиденном, прочувствованном тобой.

— А писатель ли ты — определяет Союз писателей? Шутка.

— У шума по поводу пустоты, про что мы уже говорили, есть обратная сторона: умерла литературная критика как класс — я о критиках объективных и современных. А они бы и определяли писателей! Но то, что есть сегодня, это заказные пляски под дудочку: надо хорошо о либералах написать — напишут хорошо о либералах, надо похвалить заединцев — похвалят и их. Все не могут писать, как Бунин, да это было бы странным. Но я скажу еще крамольную штуку: мне кажется, Союз писателей не нужен сейчас. Нужна конфедерация, возможно, которая защищала бы интересы писателей — например, отстаивала их права в отношениях с издательствами.

Сегодня-то союзов всяких — тьма, но за писателей никто не борется. Кто борется за права того же Юрия Козлова, русского Кастанеды? Или Кузнецова-Тулянина, писателя блистательного? Никто. И за меня, как за человека литературы, боролись не кто-то где-то при регалиях, а тот же Козлов или Юрий Поляков, которые в нужный момент поддерживали и словом, и советами, и действием. Понимаешь, сегодня произошло ужасное: книгу сбросили с пьедестала, а она, как венец, всегда была на вершине цивилизации. И если ее туда не вернуть, цивилизации придется туго. Уже приходится.

ТВ-язык поражает разнообразием вульгаризмов

Сергей Беднов
Труд
Владимир Соловьев. Фото: © Maksim Konstantinov, globallookpress.com

Годами мы боролись с матерщиной столь же яростно, как теперь с ЛГБТ. Несколько законов приняли: 10 лет назад запретили употребление нецензурной лексики в кино, а в 2021-м — в социальных...

Потери и обретения новой экранизации «Мастера и Маргариты»

Леонид Павлючик, кинообозреватель «Труда»
Труд
1930-е оказались к нам гораздо ближе, чем некоторые думают… Фото: kinopoisk.ru

На экраны вышла третья по счету отечественная киноверсия легендарного романа Михаила Булгакова. Она ожидаемо разделила первых зрителей на сторонников и противников фильма. Оно и понятно: картина менее всего напоминает...

Литературный обзор

Владимир Петров
Труд
Фото: © Ernst Wrba, globallookpress.com

Прошлое не отстает, с какой бы скоростью мы ни мчались к ускользающему светлому будущему. Вроде бы все осталось позади, растворилось во времени, история вынесла свои приговоры и расставила точки над i....

Эти стихи Борис Пастернак написал в 1912 году - високосном, как и нынешний

Марина КРЮЧКОВА
Труд
Борис Пастернак. Фото: © Vadim Nekrasov, globallookpress.com

По народным приметам, високосы считались самыми тяжелыми годами, сулящими войны, неурожаи и прочие бедствия. Особенно страшились февраля. Шутка ли: раз в 19 лет этот месяц бывает «черным», то есть вообще...

Культура 00:02 / 16 Февраля 2024 5842
Тот самый Янковский

Заметки на полях судьбы великого русского актера, последнего народного артиста СССР

Леонид Павлючик
Труд
Фото: © Igor Gnevashev,globallookpress.com

23 февраля Олегу Янковскому могло бы исполниться 80 лет. Не могу представить его 80-летним. Седовласым, в паутине морщин, с палочкой. Олег Иванович и в моей, и в памяти миллионов поклонников его творчества...

Культура 00:02 / 16 Февраля 2024 4620
Мама, я жевала бумагу

От книг сегодняшних тридцатилетних слишком часто остается именно это послевкусие

Дина Егорова
Труд
Девичий писательский призыв полон свежих сил, красив, пристрастен к черноте и неотвратим, как выпадение молочных зубов. Фото: David Ryle/moodboard, globallookpress.com

Пока спорили, к лицу или нет россиянам справлять Валентинов день, в стране возникла элегантная и вполне патриотичная альтернатива западному празднику — День книгодарения. Помимо еще одного повода погрузиться в интригующий...

Культура 00:01 / 16 Февраля 2024 4532
Смотрим в оба

Две картины Моне вернулись к публике из-под лучей Рентгена

Елена Широян, искусствовед
Труд
«Руанский собор в полдень» (Портал и башня д’Альбана)» и «Руанский собор вечером»

Пушкинский музей бросил вызов массовой аудитории необычным, почти лабораторным проектом. После блокбастеров вроде «Испанской коллекции» в учреждении показали научный аспект работы, приоткрыв дверь в святая святых —...

О новой экранизации романа Стефана Цвейга «Нетерпение сердца»

Леонид Павлючик, кинообозреватель «Труда»
Труд
Один-единственный поцелуй резко меняет судьбы героев фильма

На экраны выходит фильм «Поцелуй» в постановке Билле Аугуста. Датский режиссер — один из грандов мирового кино. Он дважды — в 1987 и 1992 годах увозил из Канн «Золотую...

Главный редактор канала «КиноМульт» – отом, как приобщить детей к отечественной киноклассике

Дарья Ефремова
Труд
Татьяна – поклонница отечественного детского кино. Изображения предоставлены медиахолдингом «Цифровое Телевидение»

Медиахолдинг «Цифровое Телевидение» запускает новый семейный телеканал «КиноМульт», в чью коллекцию вошли анимационные хиты из сокровищницы Гостелерадиофонда, ВГТРК и «Союзмультфильма». Как...

Сильвестр Сталлоне сказал, кто может заменить его в роли Джона Рэмбо

Труд
Фото: Supplied by Capital Pictures/www.capitalpictures.com, globallookpress.com

Во франшизах существует общепринятая практика, когда одного героя играют разные актеры. Благодаря чему тот не стареет на протяжении десятилетий. Вспомним, к примеру, сколько импозантных мужчин в самом расцвете сил трудились...

Культура 17:01 / 17 Февраля 2024 4163
Из жизни джентльменов

Paramount+ завершает съемки сериала «Джентльмен в Москве»

Труд
Юэн Макгрегор. Фото: © Adam Ihse, globallookpress.com

В то время как российские СМИ с удовольствием цитируют отзывы Такера Карлсона о нашей столице, телеканал Paramount+ завершает съемки сериала «Джентльмен в Москве» по одноименному бестселлеру Амора Тоулза. Главный...

Когда сносить нельзя, но очень хочется...

Ирина Смирнова
Труд
Фото автора

Смольный анонсировал снос около 400 исторических зданий в Петербурге. Для начала, а там как пойдет. Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры города (КГИОП) опубликовал...

В США с молотка ушли личные вещи знаменитых женщин

Труд
Белая пачка главной героини «Секса в большом городе» Кэрри Брэдшоу в исполнении Сары Джессики Паркер была продана за 52 тысячи долларов

На днях на американском аукционе со сложным названием Unstoppable: Signature Styles Iconic Women In Fashion были проданы личные вещи знаменитых женщин. Лидерами продаж стало бархатное коктейльное платье леди Дианы и наряд...

Новым главрежем стал «свой»

Любовь Лебедина
Труд
После 17 лет работы в Малом театре Алексей Дубровский стал его главным режиссером. Фото предоставлено пресс-службой Малого театра

Когда в Малом театре, недавно осиротевшем после ухода из жизни многолетнего худрука Юрия Соломина, узнали, что главным режиссером коллектива назначен Алексей Дубровский - до того помощник Юрия Мефодьевича, пользовавшийся его полным доверием...

Что можно посмотреть в кинотеатрах в праздничные дни

Леонид Павлючик, кинообозреватель «Труда»
Труд
В повторный прокат вышел «Шепот сердца» - полнометражный шедевр 1995 года. Кадр с сайта kinopoisk.ru

Международный женский день ассоциируется у нас с приходом весны, света, тепла, любви. В нынешнем году у россиян три выходных дня: 8, 9 и 10 марта, а 7-го — сокращенный рабочий день. Есть возможность...

О чем важно не забыть в ближайшие выходные

Марина КРЮЧКОВА
Труд
Пасха. Виктор Петрович Кудрин, живопись, XX век. Фото из открытых источников

Всенародно любимая Масленица во многих регионах стартует не 11 марта, как ей положено в этом году, а днем раньше. Местные власти поясняют: раньше начнем — раньше закончим, а в конце следующей...





Подписаться

Еженедельная рассылка самых важных и интересных новостей от Труда. Без спама.

Подписаться
Спасибо!

Вы подписались на еженедельную рассылку от Труда. Мы пришлем Вам первый выпуск сегодня.

Порядок разделов

Для того, чтобы изменить порядок раделов, передвиньте их и установите в нужной последовательности

Сохранить
Спроси у юриста

Квалифицированные юристы помогут разобраться в правовых коллизиях вашей проблемы

Хотите получать уведомления о самых важных новостях от Труда?