Белгородские музыканты вернули к жизни незаслуженно забытое классическое произведение — Stabat mater русского композитора XIX века Гавриила Ломакина. С его премьеры 16 ноября под управлением главного дирижера симфонического оркестра Белгородской государственной филармонии Рашита Нигаматуллина открылся в городе традиционный, VII фестиваль «Шереметевские музыкальные ассамблеи». Он проходит при поддержке Фонда развития классического музыкального искусства в Белгородской области.
Уже само включение Stabatmaterв программу «Шереметевских ассамблей» символично. Его автор Гавриил Ломакин, от рождения крепостной крестьянин, появился на свет в 1812 году в слободе Борисовке — вотчинеизвестных меценатов графов Шереметевых (40 верст от Белгорода). С детства выделился певческим талантом, получил от хозяев вольную, пел в Шереметевской капелле в Петербурге, впоследствии ее возглавил. Вырос в одного из ведущих русских вокальных педагогов и композиторов, чьему перу принадлежит множество романсов и духовных сочинений.
Владимир Ломакин - «Скрипач», рубеж XIX и ХХ веков. Из собрания Белгородского государственного художественного музея
Да и фестиваль «Шереметевские сезоны», который ровно на 200 лет моложе Гавриила Ломакина, уже самим своим названием напоминает о знаменитой меценатской фамилии. На его инаугурацию приезжал Петр Шереметев, ректор Парижской Русской консерватории имени Рахманинова.Петр Петрович с радостью отметил, что дела шереметевского рода не забыты на Белгородчине. В пример привел посаженную еще сподвижником Петра Первого Борисом Шереметевым дубраву в той самой Борисовке, теперь обретшую статус заповедной
Stabatmater Ломакина — еще один «шереметевский» след в русской культуре. Впрочем, он мог из нее самым драматическим образом исчезнуть...
Премьера кантаты Stabatmater состоялась в 1865 году в Дворянском собрании Петербурга. До сих пор нет ясности, отчего русский православный композитор обратился к латинскому тексту молитвы во славу Богородицы. Возможно, это был заказ от столичной католической общины. В любом случае с задачей Гавриил Якимович справился блистательно: объездив пол-Европы, он хорошо знал западные музыкальные традиции. Сочинение высоко оценил, в частности, знаменитый собиратель «могучей кучки» Милий Балакирев, друг Ломакина, с которым они вместе основали Бесплатную музыкальную школу. В 1887 году, на юбилее школы, Милий Алексеевич исполнил одну из частей кантаты — самого Ломакина к тому времени уже не было в живых.
Однако потом о сочинении забыли. Как рассказала мне руководитель Белгородского академического хора Елена Алексеева, ноты нашли в начале ХХ века в плохом состоянии. Ближе к концу столетия за восстановление партитуры взялся белгородский музыковед Юрий Горяйнов, его поддержали местные специалисты Александр Головин, Тамара Гузуева. Но лишь теперь дело дошло до полного исполнения всех восьми частей кантаты под управлением художественного руководителя симфонического оркестра филармонии Рашита Нигаматуллина. Причем научный поиск не прекращался буквально до самого концерта — так, за три дня до исполнения удалось найти считавшийся утерянным значительный хоровой фрагмент...
Но уже сейчас можно судить о кантате как сочинении весьма умелом и зрелом. Некоторые его страницы перекликаются с космически-грозными образами 9-й симфонии Бетховена (часть Cuius animam gementem), с мистическими эпизодами Реквиема Моцарта (ария меццо-сопрано Eia mater, fons amoris в исполнении великолепной солистки Белгородской филармонии, выпускницы Киевской консерватории Оксаны Никитиной). А роскошная сверкающая фуга в финале сделала бы честь любому из признанных классиков.
Чтобы достойно обрамить драгоценную находку, музыканты дополнили программу ариями из русских опер и двумя эпическими полотнами Чайковского — кантатой «Москва», спеть которую белгородцам помог прекрасный молодой петербургский баритон Владимир Целебровский, и с настоящим огнем исполненной увертюрой «1812 год».
В фойе в это время была развернута выставка живописи семейства Ломакиных из фонда Белгородского государственного художественного музея. Ломакинский род, как рассказала мне заведующая научно-экспозиционным отделом музея Галина Половина, был разносторонне одарен. Сын Гавриила Якимовича Владимир с ранних лет испытывал тягу к рисованию. Но суровый отец, считавший искусства (в том числе и свое, музыкальное) слишком капризной стихией, чтобы строить на ней благосостояние, настоял на получении юношей не художественного, а агрономического образования. Владимир Георгиевич стал директором Никитского ботанического сада в Крыму — но почти все свободное время отдавал написанию тонких поэтичных пейзажей. А вот внучка Мария Владимировна уже смогла отстоять свое художественное призвание, окончила Ленинградскую художественную академию у Кузьмы Петрова-Водкина. Однако официального признания не добилась, т.к. оставалась в искусстве чистым лириком, не принимая идеологические требования соцреализма, а делом ее жизни стало возрождение традиций сергиево-посадской народной игрушки и преподавание в знаменитом Абрамцевском художественном училище.
Картины семейства Ломакиных и бюст основателя рода Гавриила Ломакина работы скульптора Анатолия Шишкова, 1992. На первом плане - натюрморт Марии Ломакиной «Флоксы и дыня», середина 1950-х годов. Из собрания Белгородского государственного художественного музея. Фото автора
Подлинный масштаб таланта Владимира и Марии Ломакиных стали ясны, когда дочь Марии Владимировны Марина Алексеевна передала Белгородскому художественному музею большую семейную коллекцию картин. Часть ее теперь может видеть публика «Шереметевских ассамблей», которые продлятся до 30 ноября.
