Легендарная солистка
— Выступая в этом зале два года назад, вы не могли не заметить, какая неподатливая акустика в Доме музыки.
Рене Флеминг: Безусловно, я учту все ее нюансы, потому что для музыки Рихарда Штрауса нужно создать ощущение предельной интимности. Это довольно сложный для исполнителя зал, но я постараюсь.
Владимир Спиваков: Ну еще
Флеминг: Бесспорно, я внутренне похожа на Татьяну, у меня две
— Это в какой опере?
Флеминг: В «Армиде» Россини.
Спиваков: Но лично я с Рене познакомился не тогда в
Флеминг: Да, точно! Я и забыла!
Спиваков: А сегодня мы в первый раз выступим вместе. В одной из песен, которые будет петь Рене, есть слова: «Der liebt, muss warten», то есть «Кто любит, должен ждать». Вот теперь я могу сказать, что я дождался.
— А что Рене скажет про это знакомство?
Флеминг: Для меня это колоссальный опыт — петь с таким оркестром. Я уже слышала от своих коллег, что этот коллектив замечательно играет, и теперь очень хочется самой испытать это удовольствие.
— Известный британский оперный режиссер Элайджа Мошински, который в последнее время полюбил ставить спектакли в России, сказал в одном интервью, что не очень жалует американских певцов: они все делают слишком профессионально и заученно, в их исполнении не хватает естественности. В том числе он называет и имя Рене Флеминг. Что бы вы ему возразили? И плакали ли вы
Флеминг: Каждый раз! Но только внутренне. Надо понимать, что мы на сцене должны контролировать эмоции. Потому что если вы начнете плакать настоящими слезами, то публика станет беспокоиться о вас лично и забудет, ради чего, собственно, она пришла на спектакль. Так что все слезы мы оставляем у себя дома, а в театре должна плакать публика. И
Спиваков: Я вам вот что хотел бы сказать по поводу слез.
— Недавно ваш, Рене, большой друг Дмитрий Хворостовский рассказывал московским журналистам, что показывал вам песни, которые написал для него наш эстрадный композитор Игорь Крутой, и вроде бы они вам понравились. Это соответствует действительности? Может, вы тоже
Спиваков: Надеюсь, нет.
Флеминг: Да, я слышала, как он их поет. Песни красивые, но… в следующей жизни.