Местных водителей избивают приезжие – с Кавказа и из Средней Азии. Таксисты в ответ собрали митинг протеста в центре города, стали создавать группы быстрого реагирования и возмездия. Полиция разыскивает зачинщиков и трактует происходящее как конфликты на бытовой почве. На месте событий побывал специальный корреспондент «Труда».
Нет, ты скажи, почему им все сходит с рук? – дергает меня за рукав Олег, директор таксомоторного парка «Шкода». – Почему они тут без регистрации, без разрешения на работу, без паспортов, без справок? На лапу дадут кому надо – и все дела. А нас теперь выставляют зачинщиками!
– Обнаглели они, – подхватывает таксист Геннадий Малахов. – Понаехали и заводят свои порядки. Матерятся, нагличают. А теперь вот нападать стали…
– Да, да, да… – дружный хор голосов на стоянке такси.
– Сейчас Серега из больницы подъедет, сам посмотришь…
«Они» – это, официальным языком, трудовые мигранты. А также «урюки», «черные» – если по-злому, по-недоброму. Таксисты в выражениях не стесняются. В двух шагах за колоннами обитель Мельпомены – городской драматический театр. Но тут драма в реальной жизни. И я для обступивших меня мужиков не только свидетель, а чуть ли не ответственный за всю национальную миграционную политику.
– Нет, ты скажи, – снова подступает Олег, – почему полиция нас не защищает?! И как ты все это напишешь, как повернешь?!
Вдруг народ притих, я не сразу понял, почему: «А у тебя документы есть, что ты журналист? Покажи…» И колючие глаза собравшихся потянулись к моим «корочкам».
Наконец подъехал Серега Асташин. Не до конца зажившие раны на голове, под бинтами – сломанная челюсть. Но руки могут держать баранку, поэтому он потихоньку – жить на что-то надо – выезжает подработать на рязанские улицы. На те самые, где чуть не лишился жизни.
– 6 августа, в два ночи, я притормозил на светофоре возле клуба «Ангелы», – Серега говорит с трудом, пересиливая боль. – Получил по рации заказ, ехал за клиентом. И вот тут появились пятеро кавказцев. Молодые, поддатые, на приключения тянет. Мне следователь рассказывал потом, что они в этот вечер трех прохожих на Вокзальной улице избили. Просто так. Еще одного ранили из пневматики – в ногу и в грудь. Мы сейчас по одному делу проходим…
Ну вот, один из этих подошел, голову в окно сует: «Довези!» Не могу, говорю, ребята, еду на заказ. В ответ: «Ах ты сволочь! Мы таких, как ты, давить будем…» Один хватает с сиденья мой сотовый телефон, другой пнул ногой в дверь – вот вмятина осталась. Я крикнул в рацию: «Нападение, улица Дзержинского!» – и кинулся за ними.
– Если их пятеро, то зачем было рисковать?
– Я – у себя – дома, – чеканит Серега слова, заводясь от дурацкого вопроса. – Они сразу окружили, сзади чем-то тяжелым шарахнули по голове… А дальше «скорая», больница, расследование. Недавно узнал, что какой-то мерзавец «слил» этим бандитам мой адрес. Похоже, придется квартиру менять…
У таксистов везде работа непростая, опасная. Особенно в ночное время. Никто из них не пристегивается, чтобы в случае чего сразу выскочить из салона. Никто не отключает рацию. Каждый держит под сиденьем монтировку или бейсбольную биту. Хотя и то и другое, признался таксист Леонид Юхин, вряд ли выручит: в машине не замахнешься. Более уместны травматические пистолеты, электрошокеры. Теперь рязанцы хотят ставить в машинах тревожные кнопки со спутниковой сигнализацией, как у московских таксистов. Хотя это удовольствие не из дешевых.
Но главное все-таки рация. Надо только крикнуть: «Нападение!» и сообщить адрес – свои услышат и примчатся на помощь. Взаимовыручка для тех, кто занимается извозом, – это условие выживания. Говорят, люди сейчас замкнулись, каждый сам по себе, но это точно не про таксистов. Они не дают спуску негодяям.
Очередное ЧП случилось через сутки на пересечении Народного бульвара и Московского шоссе. Кафе, клуб, рынок, киноконцертный зал – все рядом. За полночь из продмага «Алфавит» вышла девушка с сумками. Про нее сейчас рязанским полицейским известно все, но в интересах следствия сообщают немногое: она из Рязани, зовут Алла, 1987 года рождения. На улице к покупательнице стали приставать трое подвыпивших кавказцев…
Правда, исполняющий обязанности заместителя начальника следственного управления УМВД по Рязани Евгений Черненский сообщил мне, что парни, скорее всего, не приставали, поскольку они были знакомы. Но дело не в этом, а в том, как эту встречу увидели водители из компании «Калина-такси» на стоянке. Они нисколько не сомневались, что перед ними хулиганы, и вступились за девушку. Другого резона затевать конфликт не было. А эти таксисты, ко всему прочему, оказались людьми порядочными.
Хулиганы убежали, но вскоре подкатили на стоянку с дюжиной земляков на желтой пассажирской «Газели». Номера даже не пытались скрыть, настолько чувствовали свою безнаказанность. Все из одного селения на Северном Кавказе, приехали работать отделочниками на местные стройки. Самому старшему, водителю, 42 года, остальным нападавшим от 20 до 30 лет. Против них – несколько случайно оказавшихся на стоянке таксистов.
Били земляки-джигиты рязанцев безжалостно. А как еще бьют, когда металл в руке? Двое таксистов попали в больницу с сотрясением мозга, третий – с многочисленными ушибами.
В полиции говорят, что бандитские атаки на таксистов совпали случайно. Может, и так. Хотя уж больно показательны совпадения. Вспышки насилия на бытовой почве, но с мигрантским подтекстом возникают в последнее время в разных городах.
– А почему таксисты не обращаются в полицию, не пишут заявления? – задает резонный вопрос Евгений Черненский. – Конфликт на Народном бульваре мы оперативно расследовали. Уже днем установили всех участников драки. Провели очные ставки, взяли подписки о невыезде. И возбудили уголовное дело по статье «хулиганство».
Боюсь, все не так просто. Ведь в том, что водители решили защищаться самостоятельно, тоже оценка деятельности правоохранительных структур. В ночь побоища на бульваре многие таксисты колесили по городу в поисках желтой «Газели». Искали участников нападения в микрорайоне Канищево, где компактно обитают гастарбайтеры. Не нашли.
Через день был общий сбор. Вечером на площади Ленина собралось более сотни машин с шашечками. На митинге таксисты говорили и о том, что нет хозяина на дорогах города. Начальник ГИБДД снят, начальник полиции снят. За ними криминальный шлейф.
За час к площади подтянулись дежурные наряды, приехали представители власти. Звучали клятвенные обещания навести порядок, уговоры и угрозы… После чего в полицейских отчетах отрапортовали: в городе предотвращена массовая драка. Тогда же начался и поиск зачинщиков таксистского «бунта». Власти по привычке стали устранять не причины, а следствия. А проблема загоняется поглубже.
Поэтому так настороженны таксисты, с которыми я разговаривал на Театральной площади. Они никому не верят, потому что слышат обвинения в разжигании национальной розни. Скрывают свои имена, просят убрать фотоаппарат, чтобы не подставить себя и свой таксопарк. Исключение сделали для Сергея Асташина – он, мол, и так во всех протоколах засветился. Правда, предварительно посовещались в сторонке и решили: пусть он на всякий случай наденет темные очки. Словно дело происходило не на людной площади в родной Рязани, а где-то на оккупированной территории.
После митинга таксисты договорились обо всем подозрительном сразу сообщать в полицию, хулиганам спуску не давать и не возить трудовых мигрантов. Эмбарго на извоз инородцев спустя неделю изжило себя. Потому как бизнес есть бизнес, да и в городе стало спокойнее.
– Это интернет конфликт раздувает, – объяснил мне подноготную страстей руководитель пресс-службы полиции города Владимир Голев. – В Рязани скоро губернаторские выборы, и блогеры по чьей-то указке стараются накалить обстановку.
На злокозненных блогеров сейчас принято всех собак вешать. Но вряд ли такое объяснение примут Сергей Асташин с товарищами. Уж они точно конфликт не раздувают. Им просто хочется в своем городе спокойно работать и жить.
ГОЛОСА
Александр Мелихов, писатель:
– Спор о том, безумен или нормален убийца Андерс Брейвик, не стихает и после вынесения ему приговора. А, собственно, какая разница? Идеи душевнобольных часто оказываются увеличительным стеклом, через которое можно заглянуть в душу общества. Вот и попробуем воспользоваться лупой Брейвика.
Недавно я разговорился со студентом по обмену из Швеции, который русский выучил только за то, что на нем можно, пусть и с акцентом, разговаривать без политкорректного лицемерия. Приехал к нам, можно сказать, за свободой слова.
Всю жизнь круглый отличник, спортсмен и в каком-то смысле даже комсомолец, в престижном шведском университете он постоянно получал сниженные баллы за недостаточно либеральные эссе. Он и мне клялся, что относится с уважением и сочувствием к любому народу, к любой религии, но к собственному народу, к собственной религии – все-таки с большим. И что он уверен, что, скажем, рост изнасилований связан с притоком мигрантов. Но в Швеции эта тема под абсолютным запретом даже для специалистов. Попробуй свяжи эти явления – и тебя зачислят в нацисты. А это крест на карьере, клеймо отщепенца.
Мой шведский собеседник был настроен чрезвычайно мрачно. Он уверен, что такое замалчивание проблемы, такая возведенная в абсолют политкорректность и рождает отмороженных выродков типа Брейвика. Цензура политкорректности для них – самая питательная среда. А вот Россию студент причислил к «зоне интеллектуальной свободы».
Такой взгляд на нашу страну нам, вечным борцам за право высказаться, кажется экстравагантным. Но, вслушиваясь в речи шведского парня, понимаешь: вежливость, политкорректность не должна подменять беспощадного анализа. Сон разума под сладкие сказочки действительно рождает чудовищ.
