- Сергей, вы первый спортсмен, "проникший" в число пятнадцати высших спортивных руководителей мира.
- На Играх в Сиднее сами спортсмены выбрали меня в члены Исполкома МОК. Опередил двух серьезных конкурентов, победил даже норвежца Юхана Кооса, многократного олимпийского чемпиона.
- И теперь восемь лет синекуры?
- О чем вы? Думаете, работа в МОК - это только говорильня? Ничего подобного. Иногда принимаются очень острые, принципиальнейшие решения. Продвигать спорт, его идеалы - вот моя главная задача. И покидать дом приходится сейчас даже чаще, чем раньше: за пару последних месяцев промчался чуть не по всей Европе - конференции, исполкомы, комиссии... Время расписано на месяцы вперед.
- А где вы постоянно живете?
- В основном так и живу с женой и двумя сыновьями в Монте-Карло: отсюда стартовать куда угодно легче, чем с Украины. Но и дом в Донецке не забываю.
- Сергей, вы столько лет выступали за сборную Союза. Кем себя ощущаете - украинцем, русским?
- Кем я себя могу ощущать с такой типичной фамилией? Конечно, украинец. Раньше, да и теперь об этом как-то не задумывался. Был коротенький момент, когда отношения между нами, спортсменами из бывших союзных республик, могли разладиться. Но дурной миг прошел, а какое-то братство сохранилось. У меня в Донецке неплохая школа для юных прыгунов. Ребятишек талантливых там много, и никогда в голову не приходило: этот украинец, а тот - русский.
- Я не раз видел, что и в Монако Бубка стал своим. Даже с наследным принцем Альбером вы в приятельских отношениях.
- Да, мы - друзья. Он приятный человек, очень честный и хорошо воспитанный. Член МОК, а помогает всем тем, кого мы звали физкультурниками. Все бы делали для спорта столько.
- Вы, наверное, и в княжескую семью вхожи?
- Естественно. Хотя с князем Ренье встречаюсь только на приемах. А с Альбером мы играем в футбол, когда время позволяет. Он капитан сборной команды "Спортивные звезды Монако". Я с ними участвовал в паре благотворительных матчей. Играли против "Сборной Формулы-1", за которую выступал Шумахер. Он тоже тут обосновался, и мы с ним познакомились. Потом - с командой итальянских певцов. Только мой доктор заметил, что футболом я могу заниматься после того, как брошу спорт. И без того травм у меня хватало.
- Но вы додержались до 37, и лишь после неудачи в Сиднее объявили об уходе.
- Я еще до Олимпиады говорил, удача или неудача, а в Сиднее - мой последний старт. Все я тщательно взвесил и все просчитал. Но скажу я вам странную вещь. Все больше скучаю без шеста. Смотрю, как прыгают другие и... Я-то сердцем чувствую, что значит взять шест в руки, разбежаться, преодолеть планку. Вот это и есть счастье. Но я столько раз испытывал его в своей везучей жизни, что сегодня просто не имею права позволить себе допускать ошибки. Может, если бы не травмы... Однако без шеста мне как-то тревожно, и тревога эта все сильнее. Вы знаете же сами, сколько сейчас в мире неплохих шестовиков. И когда видишь их в прыжке, понимаешь: я сам прыгать уже никогда не буду.
- Сергей, а что все-таки случилось в Сиднее, где вы не прошли даже квалификацию?
- Меня замучило напряжение. Последние травмы, и физические, и моральные - превратили меня в комок нервов. Понимаете, я выиграл столько чемпионатов мира и побил столько рекордов, что все эти годы жил с чувством: я обязан, я должен только побеждать. Но потом осознал, что ошибаюсь, строю иллюзии. Если вы действительно любите спорт, то вам никогда не дано узнать, где вы выиграете, а где уступите. Я в сложнейшей ситуации, у меня тяжелейшие травмы, но я набрал форму, вышел на старт. Это победа? Или поражение? Для меня поражением было бы не добраться до Сиднея, сойти с дистанции. Последние мои тренировки в Австралии оказались вполне на уровне, а третья попытка очень неплоха. Если бы ветер не изменился за те 30 минут, мог бы взять 5,90. Готов был! Несмотря на все трудности, - готов.
- Давайте поговорим о чистом спорте. Ваш мировой рекорд никто не побил и сегодня. Можно ли прыгнуть повыше 6,14?
- Бесспорно, и нет здесь никакой проблемы. Оборудование за три-четыре года здорово улучшилось, и все равно далеко от идеала - ящик для прыжков, шест - все это совершенствуется и совершенствуется. Возможно, точнее, было возможно сделать 6,30, даже 6,40.
- Рассказывают, что вы так прыгали на тренировках.
- На соревнованиях японцы, большие специалисты по части технических измерений, исследовали мои достижения. Когда я взял 6,13, они уверяли меня, что планку я перешел на высоте 6,34. А когда брал на чемпионате мира у них в Токио 5,95, то взлетел на 6,37. Так что не знаю, почему другие не могут мои рекорды побить. Ладно, через несколько дней наступит новый век, и вот тогда уж...
- А что если вам самому начать тренировать самых одаренных?
- Пока к этому как-то не готов. Устраиваю соревнования для ребят в Донецке, может, в будущем возьмусь за организацию тренировочных лагерей. Сейчас все еще слишком больно.
- Правда ли, что вы - удачливый бизнесмен?
- Бизнес у меня имеется - мы представляем в Украине сухие дрожжи известной французской фирмы. Открыл в Донецке пекарню, недавно еще одну. Это дает мне возможность поддерживать там мою школу шестовиков.
- Сыновья ваши, насколько знаю, предпочли шесту теннисную ракетку. И как успехи?
- Младший Сергей, ему 13, в первых пятидесяти по своему возрасту. Старший Виталий, которому 15, тоже в классификационной сетке. Потихоньку прибавлют.
- Сергей, а когда увидим вас в Москве?
- Скоро. Точно буду в июле на Олимпийской сессии МОК. Там предстоит выбрать один город из пяти кандидатов на летние Игры 2008 года. А я - член Оценочной комиссии МОК. Где-то в марте-апреле мы их посмотрим и в Москве назовем олимпийскую столицу. Так что никуда я не исчезаю. До скорого!