Вчера премьер-министр РФ Дмитрий Медведев провел совещание, где подводились итоги первого года членства России в ВТО.
Понятно, что ВТО для наших либералов — это что-то вроде жены Цезаря, которая всегда вне подозрений. Достаточно вспомнить, как бурно и многословно едва ли не все члены кабинета агитировали за вступление в эту глобальную организацию. Одним из главных аргументов в ту пору был мощный пассаж о том, что Россия должна быть в ВТО, потому что там уже находится «весь цивилизованный мир».
Можно считать, этот пункт полностью выполнен: Россия уже даже больше года пробыла в компании со всем цивилизованным миром. Главным же итогом от вступления в организацию стало, по словам премьера Дмитрия Медведева, «общее повышение конкурентоспособности российской экономики». Правда, не очень понятно, в каких цифрах выражается это «общее повышение». Так уж сложилось, что буквально накануне заседания правительства подчиненный премьера, глава Минфина Антон Силуанов, пообещал в Госдуме выделить 45 млрд рублей на поддержку тех отраслей экономики, которые наиболее пострадали от вступления в ВТО. Силуанов признал, что надо бы больше, но возможности бюджета крайне ограничены.
Эксперты тем более считают эту цифру неубедительной. Только на поддержку агропромышленного комплекса ранее предполагалось выделить 173 млрд, хотя даже этих денег недостаточно, чтобы оплатить «общее повышение конкурентоспособности» нашей экономики.
Еще два года назад экономисты и производственники предсказывали потери от вступления нашей страны в ВТО на уровне 1,5 трлн рублей. Судя по всему, мы сейчас к этой цифре с успехом приближаемся. Кстати, на поддержку агропромышленного комплекса Россия выделяет чуть более процента из бюджета. Только этого сумели добиться в процессе долгих и трудных переговоров. У других членов ВТО цифры отличаются: субсидии США для своих аграриев составляют 24%, ЕС выделяет 33% и даже не очень богатая Белоруссия — 21%.
На этом фоне довольно странно прозвучали вчерашние заявления о том, что «мрачные прогнозы относительно участия России во ВТО не оправдались». Скорее эти прогнозы были слишком оптимистичными. Сегодня уже смело можно говорить о том, что год либерализации торговли и открытых границ обошелся России настолько дорого, что второго года она может и не выдержать.
Впрочем, Дмитрий Медведев по-прежнему не теряет оптимизма и считает, что у нас с приходом в ВТО появились роскошные возможности. Правда, их пока почему-то никак не удается конвертировать в реальные выгоды. Наоборот — за прошедший год Россия получила несколько серьезных претензий от своих коллег по ВТО за то, что пытается защитить свой рынок. Однако и это не огорчает, поскольку всегда есть возможность формулировать встречные претензии к партнерам. «В ВТО вообще действует принцип: если ты не сопротивляешься, то, как правило, тебя гасят, как и вообще в мире», — с энтузиазмом поведал глава правительства.
И здесь поневоле возникает вопрос: а так ли надо было нашей стране стремиться в компанию «цивилизованных стран», где принято гасить тех, кто случайно замешкался?
Голоса
Евгений Федоров, председатель комитета по экономической политике и предпринимательству Госдумы РФ
— На самом деле, в ВТО мы вступили не в прошлом году, а двадцать лет назад, после указа Ельцина о свободной торговле. Именно тогда мы свой рынок открыли, а заключили соглашение о равном партнерстве только год назад. Так что вступление в ВТО стало исправлением ошибки, после которой хлынул поток иностранных товаров — рост был с 1% до почти 55% Естественно, полностью эту ошибку исправить нельзя. Год назад мы получили всего лишь возможности для дальнейшего равного развития. Но воспользоваться ими можно не только на основе равенства торговли, но и равенства производства. Если иностранные производители имеют доступ к кредиту — 2-3%, а наши — 20%, то ни о каком равенстве говорить невозможно.
Второй шаг, который мог обеспечить преимущества — изменение типа российской экономики на инновационный и изменение принципов функционирования инвестиционной и банковской системы. Эльвира Набиуллина обещала в Думе, что ЦБ будет снижать банковские ставки, но пока это не получается. Так что это проблема не ВТО, а всей нашей экономической системы в целом. У нас нет рынка технологий, нет научного бизнеса — у нас нет элементарных институтов, которые есть в Европе. Путин постоянно требует от ЦБ снизить процентные ставки, но его указания постоянно саботируют и в ЦБ, и в правительстве.
Константин Бабкин, президент ЗАО «Новое Содружество» и ассоциации «Росагромаш»
— По официальным оценкам, из-за участия в ВТО мы уже потеряли 1,7 триллиона рублей. Объем промышленного производства упал на 13% — а, скажем, сельхозмашиностроение рухнуло на 20%. Это означает, что аграрии не хотят инвестировать в обновление техники. Даже сырьевые компании страдают — проблемы возникли у производителей удобрения и металлов. Российский рынок просел, а на внешних рынках они ничего не получили. Я не знаю ни одного примера, чтобы наши товары получили преимущества при экспорте. Взять сельскохозяйственное машиностроение — это очень высокотехнологичное производство, мы поставляем продукцию в 26 стран мира. Однако после вступления в ВТО ни одна дырочка на внешних рынках для нас не приоткрылась, ни один барьер не был снят. Пострадали и сами аграрии. Простой пример: по тем условиям, которые Россия подписала при вступлении в ВТО, государство может поддерживать своих сельхозпроизводителей в меньших объемах, чем выделяет Швейцария. А размеры сельхозугодий там в 300 раз меньше, чем в России.
Кто же выиграл от нашего вступления в ВТО? В экономике таких людей нет, значит, наверное выиграл тот, кто был заинтересован, чтобы в нашей стране ничего не производилось и не продавалось. То есть зарубежные конкуренты и те чиновники, которые их лоббируют.
