РОАЛЬД САГДЕЕВ: "ЕСЛИ БЫ ОСТАЛСЯ НА РОДИНЕ, МНЕ ВРЯД ЛИ БЫЛО БЫ ЧЕМ ЗАНИМАТЬСЯ"

Главная Жизнь 01:01 31 Января 2002 189

Роальд САГДЕЕВ, известный советский физик, академик, ныне профессор Мэрилендского университета США, уехал из России еще 12 лет назад. На родине, по его словам, бывает примерно три раза в год. Узнав, что знаменитый ученый гостит в Москве, я разыскала его и

Качаева Иоланта

Напечатать

- Роальд Зиннурович, вы возглавляли Институт космических исследований - одно из секретных учреждений советской эпохи. Как же вам удалось стать американцем? Следили за вами наши "сотрудники"?
- Понимаю ваш вопрос - тогда из страны было действительно очень сложно выехать. Существовала специальная выездная комиссия, которая решала: может тот или иной ученый отправиться за границу или нет. А чтобы выехать и не вернуться - Боже упаси... Но дело все в том, что когда я уезжал из Советского Союза - и думать не думал, что покидаю его навсегда. К тому времени я уже был женат на гражданке США Сюзан Эйзенхауэр (политолог США по России, внучка бывшего президента США Дуайта Эйзенхауэра. - Авт.). И мы вместе выехали по делам в Венгрию. Там же решили, что отправимся в Штаты. Я позвонил в Москву коллегам, сказал, что собираюсь по делам на родину к жене. Так как мы выезжали из Венгрии, а не из СССР, все получилось намного проще...
Теперь о том, почему я остался в Америке. Мои ожидания, связанные с перестройкой и реформами Горбачева, не оправдались. Ученые в Советском Союзе оказались тогда никому не нужны. Уверен, что и мне на Родине просто нечем было бы всерьез заняться. Что же касается слежки КГБ... Ничего подобного не замечал. Кстати хочу добавить, что Институт космических исследований, директором которого я являлся, последние десять лет считается открытым учреждением. Многие зарубежные ученые приезжали к нам в институт и участвовали в реализации совместных программ. К примеру, в проекте "Вега" - наблюдении и изучении кометы Галлея - работали представители девяти стран.
- Но, помимо изучения космоса, институт занимался секретными разработками, к примеру, космического оружия?
- На борьбу против космического оружия я потратил очень много энергии. В частности, беспокойство мое было вызвано тем, что у нас разрабатывалось так называемое противоспутниковое оружие. Имелось в виду, что может возникнуть ситуация, когда конфронтация между двумя сверхдержавами - СССР и США достигнет такого уровня, что по стратегическим соображениям той или иной стороне захочется вывести из строя важные спутники противника. Например, спутники разведки, раннего обнаружения или связи. Для этого и разрабатывались специальные ракеты. У нас в стране предполагалось выпустить спутник с мощной двигательной установкой, который бы мог перемещаться с одной орбиты на другую и, сблизившись с заданным объектом, поразить его. А американцы в то время размышляли над своим вариантом - ракетой-перехватчиком.
К счастью, получилось так, что ни мы, ни американцы не дошли до такой стадии, когда подобное оружие могло бы быть принято на вооружение как "штатная единица".
На самом деле никакого стратегического выигрыша использование этих систем не дало бы ни той, ни другой стороне. Допустим, мы смогли бы вывести из строя американские спутниковые системы раннего обнаружения. Американцы в таком случае как бы "ослепли" в той части, которая касается запусков ракет. И тогда, находясь в неведении, они бы могли принять некие ложные сигналы за настоящие пуски боевых ракет. Это привело бы к несанкционированному началу военных действий, к третьей мировой войне... Поэтому удалось расстаться с гонкой.
Кстати, Рейган на встречах с Горбачевым неоднократно восклицал: "Вот, если бы у нас с вами был только общий враг, например, марсиане! Тогда все проблемы решались гораздо легче!" Ну а теперь, как хорошо известно, у нас действительно появился общий враг - международный терроризм. Увы, в жизни нужен какой-то удар, шок, чтобы началось сотрудничество: общий враг заставляет принимать энергичные, неординарные скоординированные меры. Но у нас, помимо этого, есть и масса других общих проблем.
- Известно, что Россия с одобрением встретила предложение американской стороны о существенном сокращении стратегических вооружений. И вдруг США заявляют, что сокращенные боеголовки будут не уничтожаться, а сохраняться. Не расцениваете ли вы эту ситуацию как опасную в смысле некоего поворота Америки в сторону "холодной войны"?
- Надеюсь, что это недоразумение. Конечно, подобные заявления о сохранении боеголовок находятся в резком диссонансе с обещанием их уничтожения, и в Вашингтоне уже ведутся переговоры представителей обеих сторон по этому вопросу. Кроме того, американская администрация заявила: в отношениях Восток - Запад наступила новая эра, конец "холодной войны". И вдруг - известие о том, что боеголовки не будут уничтожены, а будут складированы. Это довольно сложно объяснить с точки зрения позиции, высказанной администрацией США. И вот что интересно, не только Россия, но и многие американцы полагают, что здесь требуется объяснение американской стороны.
- По данным Фонда Карнеги за международный мир, большая часть наших специалистов-ядерщиков получает крайне низкую зарплату и вынуждена искать вторую работу, чтобы получать хоть какие-то деньги, а каждый четвертый опрошенный готов эмигрировать... Что тут следует предпринять?
- Эти опасения возникли еще в 90-х годах, когда советский оборонный комплекс оказался на грани развала. Возникла опасность, что специалисты высочайшего класса ради спасения семьи начнут искать заработки где-нибудь в Ираке, Иране, других странах, где могли бы заинтересоваться советскими ядерными секретами. И именно, боясь этого, два американских сенатора Сэм Нанн и Ричард Лугар выступили с программой, которая предусматривала создание специальных грантов для ученых-ядерщиков с тем, чтобы они занялись конверсией своих разработок, причем не за рубежом, а именно в России.
Большое количество средств по программе Нанна-Лугара Америка выделила на помощь российским Минатому, Минобороны в первую очередь для того, чтобы обеспечить условия хранения опасных ядерных материалов. Ведь потеря ядерной боеголовки может обернуться страшными последствиями. Никто не сомневается в том, что попади хоть одна из них в руки бен Ладена, он бы ее использовал по назначению, не раздумывая.
Что же касается утечки мозгов, то это - тема особого, большого разговора. Скажу только, что сейчас ученых в США стало приезжать заметно меньше.
- Существует мнение, согласно которому атомные технологии сегодня настолько, мол, доступны, что даже дилетант от ядерной физики - где-нибудь близко, упаси Бог, к бен-Ладену, может создать атомную бомбу...
- Это исключено. Для создания бомбы должны быть задействованы огромные усилия науки и индустрии. Возьмем, к примеру, Пакистан и Индию - ядерные центры в этих странах создавались долгие годы при колоссальном финансировании. Белое правительство ЮАР в эпоху апартеида потратило тоже немало денег, чтобы создать свой ядерный центр, где удалось собрать несколько примитивных, неуклюжих бомб...
Еще раз отмечу: для этого необходимы большие масштабы. Представить себе, что тот же бен Ладен может создать ядерное оружие в своих пещерах, абсолютно нереально. Если же он соберется его купить, то без кодов оружие в действие не запустишь. В СССР и США специалисты-ядерщики, военные, прекрасно понимая, что подобная опасность теоретически возможна, предусмотрели серьезную систему кодировок. Если ты не знаешь код, играешь им, то можешь нарваться на большие неприятности - система может саморазрушиться. Лучшие достижения тех лет в области криптографии были брошены на разработку кодов и их защиты. Кстати, в 80-е годы американцы очень волновались, что Советский Союз не владеет техникой электронного блокирования и что это может привести к риску несанкционированного запуска ракет. Даже намекали на то, что могут поделиться своей техникой блокирования, чтобы сделать мир более устойчивым. Но это не пригодилось - в СССР эта наука находилась на высоком уровне.
- Вы были советником по науке Михаила Горбачева. В чем заключались ваши обязанности?
- Они сводились по большому счету к переписке. Я отправлял Горбачеву записки. К примеру, если какой-то вопрос мне кажется важным и я считаю, что нужно сообщить об этом Михаилу Сергеевичу, то вызываю фельдъегеря и прошу отвезти записку в ЦК. Обычно они касались вопросов международного космического сотрудничества или "звездных войн". Чаще это носило односторонний характер. Ответы от Михаила Горбачева я получал при встречах, во время поездок. Я сопровождал президента, когда он ездил с визитами в Швейцарию, Штаты, Индию...
- Вы встретили свою супругу Сюзан Эйзенхауэр во время одной из таких поездок?
- Мы познакомились в Москве. Как-то американские репортеры, участвовавшие во встрече Горбачева с госсекретарем США, настойчиво давали мне понять, что в США никакого военно-промышленного комплекса не существует. И что, мол, слова, сказанные в свое время Дуайтом Эйзенхауэром, всего лишь шутка. С чего бы это вдруг? И вот на одной из международных научных конференций я узнал, что среди ее участников - внучка Эйзенхауэра. Я подошел к ней после заседаний и спросил, правда ли то, что говорят репортеры об американском ВПК. Завязался разговор... Помню, мы потом танцевали и - не поверите - говорили о военно-промышленном комплексе... Такое вот было знакомство.
- Над какими проектами вы сейчас работаете?
- Я занимаюсь наукой, своей любимой теоретической физикой. Провожу исследования в двух областях: физике плазмы и космической физике. Веду преподавательскую деятельность. Кроме того, состою в совете директоров организации, объединяющей около 10 самых видных университетов США. Она помогает вузам организовать крупные проекты. Самые последние из них - разработка и сборка крупных телескопов, а также организация и проведение научных изысканий на Международной космической станции.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 19266

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...