КИПЕЛ АСФАЛЬТ, ЗЕМЛЯ ГОРЕЛА

Главная Жизнь 01:01 23 Августа 2001 198

Военная кампания лета 1942 года складывалась неудачно для советских войск. Не сумев остановить врага ни под Харьковом, ни под Воронежем, ни в Донбассе, наши откатились к Тихому Дону. И продолжали отступать к Сталинграду. В те дни немецкое радио вещало: "В

Вержба Михаил

Напечатать

Ведомство Геббельса, конечно, торопилось, но и события на фронте давали к тому основания. Сам Гитлер говорил: "Подождем 23 августа. 23 августа русские на Волге так запаникуют, что убегут из Сталинграда без оглядки за Урал в Сибирь". Фюрер установил своим войскам предельный срок взятия города - 25 августа. И те, похоже, готовы были выполнить приказ.
Сминая одну за другой советские дивизии, многие из которых были наспех собраны из солдат и офицеров беспорядочно отступавших войск, немцы упрямо и настойчиво продвигались к городу.
22 августа войскам зачитали приказ Верховного главнокомандующего N 227 "Ни шагу назад!". Как это было? Вот один лишь пример по воспоминаниям ветеранов. На опушке леса на восточной окраине Калача был выстроен весь оставшийся личный состав 158-й отдельной тяжелой танковой бригады. В строю было 120-150 человек. Прочитали выдержки из приказа, а потом приговор военного трибунала о расстреле одного командира танка в звании старшины за то, что он перебинтовал здоровую руку и под видом раненого перешел по мосту на другой берег Дона. Затем прозвучала команда "По машинам!", - и колонна двинулась к Сталинграду.
Фашистам удалось выйти к Волге. Утром 23 августа 14-й танковый корпус генерала фон Виттерсгейма фронтом до шести километров подошел к северным окраинам города и, поставив танки прямой наводкой на тракторный завод, остановился.
Интересно, что Сталинград в это время жил еще вполне мирной жизнью прифронтового города. Работали магазины и учреждения, детей накануне развели по садикам. Об эвакуации никто и не помышлял. На этот счет есть воспоминания Никиты Хрущева, в ту пору члена Военного совета Сталинградского фронта. "Звонит мне вдруг Сталин и довольно нервно, в грубой форме задает вопрос: "Что это вы там приступили к эвакуации города?" И начал резко высказывать свое неодобрение. Отвечаю: "Товарищ Сталин, кто вам докладывал? Никакой эвакуации города нет, и ничего такого не делается..." Я задумался: кто мог сказать ему такую пакость и подбросить ее лично мне?.."
На самом деле это была "проверочная" придумка Сталина - видимо, для профилактики. Никто об эвакуации даже не помышлял.
В 15 часов 18 минут мирную тишину города взорвал сигнал воздушной тревоги. Перед решающим наступлением фашистское командование решило провести воздушную операцию, чтобы облегчить дело.
В это время на заседании городского комитета обороны было решено составить обращение к сталинградцам. В полуразрушенной типографии рабочие в считанные часы подлатали оборудование и отпечатали листовку: "Товарищи сталинградцы! Не отдадим родного города, родного дома, родной семьи. Сделаем каждый дом, каждый квартал, каждую улицу неприступной крепостью..."
Когда жители прочтут обращение, около пятидесяти тысяч горожан уже будут погребены под руинами, десятки тысяч - ранены. Вот как вспоминают тот кошмар оставшиеся в живых.
"Первый день бомбежки запомнился мне на всю жизнь, - рассказывает Любовь Захаровская. - Мне было тогда 11 лет, и мы жили на Дар-горе. Мама послала меня отнести дедушке табак. Вдруг небо стало черным от самолетов, и в какие-то минуты город стал неузнаваемым. Было темно, все кричали и бежали кто куда. Рядом, в 14-й школе, располагался госпиталь. Раненые разбегались. Кипел асфальт, горела земля, горели люди и животные. Это был настоящий ад. Самолеты летели низко, и немцы стреляли из пулеметов по людям. В этом аду погибли мама и брат. Остались мы с сестрой, которой было 17 лет".
А вот что вспоминает о том черном для города дне тогдашний начальник Сталинградского управления НКВД Александр Воронин:
"На город надвигалась громадная тень от двухмоторных "Хейнкель-111". Каждый самолет нес до четырех тонн бомб, и среди них фугасные, предназначенные для разрушения жилых кварталов, цехов заводов, укрытий. Неисчислимое количество зажигательных бомб посыпалось на город, рождая сотни пожаров... Для бомбежки самолеты летали челночно: отбомбившись, они уступали место новым бомбардировщикам, а сами тем временем заправлялись на аэродромах смертоносным грузом и вылетали вновь".
Даже командный пункт ГКО, расположенный под землей в Комсомольском скверике, что в самом центре города, просуществовал недолго. Построенный наспех, в надежде, что бомбоубежище не понадобится, он был уничтожен в первые же часы...
Много лет спустя председателя ГКО Алексея Чуянова спросили: "Почему вы людей не спасали?" Тот в ответ руками замахал: "Даже заикаться об эвакуации нельзя было". И рассказал, как звонил Сталин и требовал принять все меры, чтобы не допустить эвакуации. "Эвакуация, - сказал вождь, - это паника".
Вспоминает бывший командир катера N 44 капитан I ранга в отставке Георгий Захаров: "Охваченные ужасом женщины и дети бежали толпами к берегу Волги, пытаясь там найти спасение. Туда же бежали и ползли раненые. Тяжелораненых бойцов и жителей санитары везли на подводах или просто несли на носилках или на руках. У пристаней и причалов скопились десятки тысяч людей. А фашистская авиация нещадно бомбила и обстреливала их. Женщины и дети в прибрежной круче руками рыли себе норы, в которых искали спасения от стервятников, и ожидали переправы".
Запоздалая эвакуация будет организована только на следующий день. Военный историк, директор Музея-панорамы "Сталинградская битва" Борис Усик рассказал, что за один лишь день 24 августа за Волгу было отправлено около трехсот тысяч человек. Борис Григорьевич назвал и другую цифру. За время битвы в городе погибли примерно 220 тысяч человек. Чуть ли не четверть из них - в первый же день бомбежек.
Мир доселе не видывал ничего подобного. За один день воздушной операции летчики 4-го германского воздушного флота генерал-полковника фон Ритгофена практически уничтожили крупный город. Они взлетали с полевых аэродромов под Морозовском и Тацинской. Рядом пролегала железнодорожная ветка, и фашисты могли бесперебойно снабжать свои эскадрильи всем необходимым. Две с половиной тысячи самолето-вылетов... Небо действительно было черным. Более тысячи самолетов имел фон Ритгофен, чтобы выполнить поставленный Гитлером приказ.
А что же наши войска ПВО? 105 советских истребителей смогли в воздушных боях сбить 90 самолетов противника. Еще 30 сбили артиллеристы-зенитчики. Но общей картины того страшного для Сталинграда дня это не изменило.
Впереди были пять с лишним месяцев Сталинградской битвы - крупнейшего в истории войн сражения. Однако фашистские солдаты и командиры не выполнили приказа своего фюрера. Сделать это им помешали советские войска. Призыв "За Волгой для нас земли нет!" стал девизом каждого дня битвы. Она войдет в историю еще и тем, что чашу Победы склонил на берегах Волги и Дона в нашу пользу не героизм одиночек, а массовый подвиг армий, дивизий, полков. Историки по сию пору спорят о том, нужно ли было ценой таких невероятных усилий и стольких человеческих жертв защищать Сталинград или правильнее было бы, отступив за Волгу и перегруппировав свои силы, наладить оборону там. Это спор чисто теоретический. История, как известно, не имеет сослагательного наклонения. Сталинград навсегда останется в нашей памяти символом невиданной, потрясающей стойкости и мужества.
..."Труд" стал информационным спонсором приближающегося юбилея - 60-летия сталинградской победы. Победы, положившей начало коренному повороту в ходе всей Великой Отечественной.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 16164

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...