ВАСИЛИЙ БЕЛОВ: ДУША ЖИВА В СЛОВЕ,

Главная Жизнь 01:01 24 Октября 2002 207

Василию Ивановичу БЕЛОВУ уже 70 лет.Как и в молодости, он все время в работе, в поиске, в поездках. Число различных изданий книг Белова - более 100, тираж их - свыше двух миллионов экземпляров. Его произведения включены в школьные и вузовские программы, п

Сазонов Геннадий

Напечатать

- Великая Волга берет разбег с ручейка в болотце на Селигере. А где исток вашего пути в литературу?
- Определенно об истоке говорить можно. Он - в стихии народной жизни, деревенском детстве, в неброской, но милой северной природе. Я благодарен матери - Анфисе Ивановне. Она выросла круглой сиротой, но знала столько поговорок, частушек, песен, стихов, присказок. Иван Федорович, мой отец, - крестьянин и плотник, погиб в 1943 году, защищая Смоленск. Мама поднимала пятерых детей одна. Мы рано узнали труд, хлебнули нужды, голода. В 1947 году я окончил Азлецкую семилетнюю школу, потом - ФЗО, где получил аттестат столяра 5-го разряда. Я немало странствовал - жил то в Грязовце, то в Перми, то в Ярославле, освоил несколько профессий - моториста, электромонтера, журналиста. И везде тосковал по отчим местам, по родной деревне Тимониха.
Мое увлечение литературой началось с поэзии. Первые стихи напечатал, когда служил в армии, - в газете Ленинградского военного округа "На страже Родины" и в журнале "Звезда". Позже, в Вологде, рукопись моих стихов прочитал и одобрил Александр Яшин - земляк, уроженец села Блудного под Никольском. Он уже тогда был известным поэтом и прозаиком. Александр Яковлевич поощрил и мое поступление в Литературный институт. Рекомендации туда дали мне поэты Ярослав Смеляков и Николай Старшинов. Я учился на отделении поэзии.
Дружил с Яшиным и другими писателями, кое-кто советовал обретать себя и в прозе. Это соответствовало моему внутреннему зову. Вообще к моему творчеству Александр Яковлевич был пристрастен до последних дней, его замечания, иногда острые и резкие, но точные и правдивые, окрыляли. Его добрый взгляд не обошел и других писателей-вологжан. Яшин - главный создатель "вологодской школы" в литературе, если такой термин уместен. Во всяком случае, читателям хорошо знакомо творчество ее представителей - поэтов Сергея Викулова, Ольги Фокиной, Николая Рубцова, Александра Романова, а также прозаиков, критиков.
- Публикация повести "Привычное дело" стала заметным событием в литературной и общественной жизни, ее передавали из рук в руки, зачитывали до дыр. С ней к вам пришло признание. Почему тема крестьянства стала для вас определяющей?
- Путь "Привычного дела" к читателю не был ровненьким. Редакция "Нового мира" отклонила некоторые мои рукописи. "Привычное дело" напечатал журнал "Север" в Петрозаводске, где главным редактором был Дмитрий Гусаров. Сразу после этого, а потом и два десятка лет кряду вокруг "Привычного дела" не затихали споры. Особенно противоречивые мнения вызывал мой герой Иван Африканович Дрынов. Я смотрел на всю эту шумиху спокойно. И тогда, и теперь не могу сетовать на равнодушие ко мне читателей и критики. Каждая новая вещь, в частности роман "Все впереди", вызывала бурную реакцию публики. И слава Богу! Самое страшное, когда твой труд, которому отдано столько сил и времени, никого не трогает. Я не выбирал, как полагают некоторые, тему деревни, крестьянства - это естественное состояние моей души, как дыхание, как сердцебиение. И дело, разумеется, не в описании зипуна или физиономии "из народа".
Напомню: русский крестьянин был опорой огромного государства - в экономическом, военном, духовном, культурном смыслах. Да и после революции бойцов в Красную армию рекрутировали из крестьянства, кадры для промышленности - тоже. В Великую Отечественную основные тяготы легли опять же на крестьянство. Не зря Александр Чаянов сравнивал крестьянство с атлантом, на плечах которого держится все и вся. Эта мощная неиссякаемая сила нередко и вызывает кое у кого неприязнь.
Да и так ли она неиссякаема? Проедешь по нашим северным деревням, по селам центра и юга России - почти везде картина безрадостная. Не буду утомлять цифрами сокращения сельского населения, вывода из оборота пашни и разорения ферм. Отмечу лишь, что не любить крестьянство - значит не любить самого себя, не понимать или унижать его - значит рубить сук, на котором сидим. Что, впрочем, мы нередко делали в прошлом, делаем не без успеха и теперь...
- Вас называют одним из лидеров "деревенской прозы", как бы обозначая термином направление в литературе и общественной жизни. Как вы к этому относитесь?
- Если честно, отрицательно отношусь к этой и подобным классификациям, даже в условном понимании. А куда мы с вами поместим прозу Михаила Лермонтова, Николая Гоголя, Льва Толстого? В "деревенщики"? А Николая Лескова? К горожанам, что ли? Какие же "деревенщики" Федор Абрамов или Валентин Распутин, если творчество каждого - напряженный поиск ответов на самые острые вопросы жизни, поиск нравственных ориентиров в мире? "Внешний" материал произведения еще не все определяет. Цикл моих повестей "Воспитание по доктору Споку" имеет городскую основу. Ну и что? Проблемы, которые я хотел отразить в этой работе, одинаково близки и жителю промышленного мегаполиса, и обитателям какой-нибудь глухой деревушки.
- В ваших произведениях огромное количество героев и персонажей, не похожих друг на друга, из самых разных социальных слоев. Насколько они реальны, насколько вымышлены?
- Спросите о чем-нибудь полегче! Это моя кухня, не стоит ее приоткрывать. Скажу лишь, что я много ездил и езжу по России и другим странам, встречаюсь с разными людьми, мне пишут письма со всех концов и, конечно, что-то от этого общения беру. Не забываю жизнь и рассказы односельчан. Большую часть своих вещей в черновиках я написал в Тимонихе. Когда работаешь, чей-то конкретный образ в воображении, конечно же, есть. Но я всегда различал, где голый документ, а где образ документально-художественный. То есть как бы комбинированный.
- Кстати, о Тимонихе. Хоть она и далеко от Вологды, 250 верст, но в разные годы у вас там бывали Федор Абрамов, Александр Яшин, Валентин Распутин, Василий Шукшин, Евгений Носов... Что вы можете сказать о писательской дружбе?
- Те дни, когда у меня в деревне бывали друзья, может, самые счастливые в моей жизни. Это незабываемо! Увы, многих уже нет в этом мире. Вот недавно ушел из жизни Евгений Носов, которого я люблю, с которым мы по-настоящему дружили. Большой писатель, крупный художник. Единственное, чем можно оправдаться перед друзьями, - создать мемуары о них. Такую задачу я и поставил перед собой. Два года назад журнал "Наш современник" опубликовал мою повесть-воспоминание о Василии Шукшине "Тяжесть креста". Я старался не приукрашивать Василия Макаровича, а показать его, что называется, крупным планом, открывая не только светлые, но и темные стороны его жизни и характера. Но при том не пользовался модным ныне принципом "все на продажу".
- Вы работаете во многих жанрах - стихи, рассказы, повести, романы, киносценарии, публицистика, драматургия. Ваши пьесы поставлены в ведущих театрах страны, в частности "Александр Невский" - в Академическом театре драмы имени А.С.Пушкина в Санкт-Петербурге. Почему выбор пал именно на этого исторического деятеля?
- В русской истории Александр Невский - одна из самых трагических и одновременно героических фигур. Эпоха, когда жил и действовал князь, положение Руси, в чем-то схожие с нашим временем. Европа предательски вела себя по отношению к Руси, с севера и запада на нас жали рыцари, с юга - татары. Чтобы в тех условиях не только выстоять, но и одержать победу над врагом, требовалось огромное мужество, талант государственного деятеля. Этими качествами обладал Александр Невский. Не всегда у него складывались отношения с новгородцами, с братом Андреем и сыном Василием, но он им прощал, обладая широтой души и христианским милосердием. Пьесой я хотел привлечь внимание нынешней молодежи не только к фигуре Невского, но прежде всего к истории Отечества. Ее многие знают плохо, по-школьному поверхностно.
- С вашим юбилеем связано немало событий в культурной жизни Вологодчины - земляки постарались. Дорогим подарком юбиляру, а главное - вашим читателям стал и выпуск книги, где впервые под одной обложкой собраны три романа - "Кануны", "Год великого перелома" и "Час шестой"...
- Да, я рад этому. Тем более что книга поступит во все библиотеки области. Спасибо нашему губернатору Вячеславу Позгалеву и тем, кто помогал выходу издания. Над трилогией я работал более 30 лет, попытался воссоздать широкую картину жизни русского крестьянства в ХХ веке, включая и трагические события - коллективизацию, сталинские репрессии. Не мне судить, как получилось, это дело читателя.
- Вас знают в стране не только как писателя, но и как человека, не равнодушного к проблемам общественной жизни. В свое время вы были членом обкома партии, народным депутатом СССР. Что осталось в памяти от тех времен?
- Не раз я давал себе зарок не ввязываться ни во что, а только писать. Но опять ввязывался - такой характер. Да и как отмолчаться, например, о недавних событиях в Югославии?.. Я расскажу только один эпизод. В свое время хотели перебросить сток озер и рек европейского Севера в Волгу, на юг. Это была бы настоящая катастрофа. Я написал статью против проекта и передал его в орган ЦК - газету "Правда". Там материал долго пролежал, а потом вышел, как раз в день моего 50-летия, в заграничном журнале "Посев". Я сразу попал в "диссиденты"... Во всяком случае так или иначе публикация помогла остановить варварскую акцию.
- Вы не раз вставали на защиту русского языка. Что ему, на ваш взгляд, угрожает сегодня?
- Древнеславянский язык, "кровный" родитель русского, мы получили от Бога, и нельзя с ним обращаться кое-как. Родное слово в полноте своей выражает все духовное и эмоциональное состояние человека. С этих позиций и необходимо вести борьбу против повсеместного распространения иностранной лексики. На мой взгляд, прежде всего нужно спасать кириллицу. Наш разгром начинается с того, что кириллицу вытесняет латинский шрифт. Порабощение народа начинается с отвержения родного языка, с раздвоенности культуры. В существующем языке за последние годы произошли огромные изменения не только в лексике, но и в синтаксисе, пунктуации. Идет явное обеднение языка по количеству слов, замена их на чужие. Русский язык в значительной мере утратил свойственные ему ритмичность и тональность. Что же касается реформы языка, на которую замахиваются некоторые ученые и администраторы, то она выглядит абсурдно и нелепо. Тихой сапой проник в наш быт так называемый "сленг", людей приучают думать и чувствовать не по-христиански и не по-русски. Это скрытый цинизм, тайная похабщина. Я убежден: сохраним родной язык - сохраним все!
От журналистов и читателей "Труда" желаем Василию Белову крепкого здоровья и новых творческих свершений.

Напечатать

Жизнь 00:10 / 07 Марта 2024 5326

Псы тоже летают

В тестовом режиме запущена новая услуга - перевозка питомцев на соседнем пассажирском кресле

Евгений Смирнов

Труд

А помните, как «Аэрофлот» обвиняли в бездушном отношении к путешествующим животным? Критика имела последствия. Как сообщила пресс-служба компании, по итогам прошедшего года на треть увеличилось количество...