Отар Иоселиани: "Чем знаменитее дама, тем быстрее она разрушит твой фильм"

Главная Культура 01:01 02 Февраля 2009 2163

"Труд" позвонил юбиляру в Париж, чтобы поздравить Мастера и поинтересоваться его настроением, и застал его на съемочной площадке нового фильма "Дилетанты".

Заозерская Анжелика

Напечатать

- Несмотря на мировой экономический кризис, вам удалось приступить к съемкам фильма, о котором год назад вы рассказывали в Москве на открытии своей выставки в Доме Нащокина?

- Съемки начнутся, когда мы соберем достаточную сумму денег. Но каждый день я занимаюсь тем, что прихорашиваю свой будущий проект под названием "Дилетанты". При этом искренне надеюсь на парадокс: чем дольше по времени не будет денег, тем больше обретет мой задуманный фильм шансов попасть в число тех великих кинопроектов советской эпохи, которым не суждено было осуществиться. Правда, у меня есть серьезные основания полагать, что летом (если я буду жив) съемки картины все-таки начнутся.

- Говорят, что в наше время дилетанты остались только в России, тогда как весь мир, особенно Америка, Китай и Япония, создал систему узкой и детально проработанной специализации, где каждый винтик на своем месте. Собираетесь воспевать непрофессионализм?

- В понятие "дилетант" я вкладываю другой смысл. Это не тот человек, который не умеет делать кувшин, а все равно его делает, а тот, кто живет так, как хочет. Все профессионалы подчиняются правилам, а дилетанты нарушают эти правила. Я люблю людей, которые живут не по правилам и установленным нормам поведения. Именно дилетанты (в смысле "неуправляемые") - то золото, то сокровище, которое было, есть и будет на этом свете. Тогда как люди правильные, успешно шагающие по ступенькам социальной лестницы, - самые несчастные в мире. Ведь они невольно подозревают всех и каждого, что те от них чего-то хотят. Даже в далекие времена деспотий рабы были более свободны в душе, чем рабовладельцы. Замечу, что сегодня очень мало осталось людей, живущих вопреки установленным правилам, то есть так, как им хочется, но они еще остались. Те немногие души, спасшиеся от алчности, предпринимательства, завладения другими, восхищают меня как художника, как режиссера, как человека. Я согласен с тем, что такие неприкаянные остались только в России и в Грузии, и когда я приезжают в Москву и Тбилиси, то каждый раз с изумлением нахожу их.

- Ваш близкий друг писатель Андрей Битов говорил мне в интервью, что во времена застоя Грузия была для него единственным островком свободы. На ваш взгляд, сегодняшней Грузии удалось сохранить дух вольности?

- Грузия - особая статья. Такая странная, странная страна, которая просуществовала двадцать тысячелетий, будучи завоеванной, растоптанной, сожженной, но не сломленной, и это длится по сей день. Грузин не воспринимает всерьез свою земную жизнь, он ведет себя как гость на этом свете, понимающий, что ничего с собой в могилу не унести, что все - слава, деньги, власть - временное. Пришли без ничего на Землю и уйдем без ничего. Думаю, что именно благодаря этой философии такая маленькая древняя страна, как Грузия, сохранилась. Еще в Грузии все очень внимательно наблюдают за тем, как ведут себя их близкие и друзья. Сосредоточенный глаз близкого человека спасает тебя от ненужных движений, низких поступков и банальных действий, которые все на свете совершают. Грузины знают одну очень важную вещь: все на свете кончается плохо, поэтому они дорожат каждым счастливым моментом своей жизни. Мой друг Андрей Битов, соприкоснувшись с грузинским менталитетом, понял, что лучше быть свободным человеком, чем зависимым. Это откровение он действительно обрел, будучи в Грузии, я был этому свидетель.

- Но Франция - тоже страна свободы, не так ли?

- Франция, как и Грузия, выжила странным способом. Хотя безобразий и преступлений в этой стране происходило достаточно: и инквизиция, и чудовищная по своей жестокости Французская революция. Тем не менее Франция сохранила дух свободы и независимости, но, увы, утратила радость жизни. Париж больше не похож на праздник, который всегда с тобой, как написал о нем Эрнест Хемингуэй в первой половине XX века. По крайней мере я радости и наслаждения жизнью в Париже не ощущаю. В Москве гораздо больше людей, которые не изгадились и не испортились и поэтому сохранили способность радоваться.

- В Париже у вас есть близкие друзья?

- На поверхности земного шара, в том числе и в Париже, остались еще приличные люди, и это очень важно. Они согревают мою душу и вдохновляют снимать новые фильмы. Но Париж для меня всегда был и остается исключительно местом работы.

- Будете отмечать свой юбилей?

- Отмечать дни рождения после 30 лет - большая глупость. Праздновать, сколько прожил лет, сколько всего выдержал и вытерпел на этом свете, что не согнулся - так, что ли? Зачем это отмечать? Надо продолжать существовать в этом мире и стараться сохранять достоинство. Но самое ужасное, когда еще и памятники ставят. Меня очень расстроил совершенно неприличный памятник моему другу Булату Окуджаве в Москве.

- Почему? Молодежь посмотрит на монумент и захочет узнать, кто такой Булат Окуджава.

- Владимир Маяковский в стихотворении "Товарищу Нетте, пароходу и человеку" замечательно доказал, что когда человек превращается в пароход, тогда близок конец света.

- Любите скромность?

- Не знаю, что вы подразумеваете под словом "скромность", но я стараюсь не участвовать в безобразиях.

- Какую знаменитую актрису, звезду вы мечтаете пригласить в свою картину?

- Чем знаменитее дама, тем опаснее с ней работать, ибо она быстрее разрушит фильм. Любая дама, которая что-то видела на этом свете, чувствовала, любила, гораздо интереснее актрисы, у которой уже от изношенности, от славы глаза померкли и превратились в пуговички.

Напечатать

Культура 19:52 / 18 Ноября 2025 9655

Интрига с любовными письмами подвела Фальстафа

В спектакле Малого театра «Виндзорские женушки», кажется, есть все, что привлекает зрителей

Любовь Лебедина

Роль пьяницы и дебошира Джона Фальстафа креативно исполнил Александр Клюев

В шекспировской комедии, где героини стремятся отстоять свое эго и быть наравне с мужчинами, лихо закручен сюжет, запутаны отношения, а лабиринт коридоров и комнат, созданных воображением сценографа Максим Обрезкова, не позволяет действию застыть. Оказывается,...