Концертом лауреатов в Большом зале консерватории завершился, проходивший с 21 по 30 сентября. Закрытие конкурса было приурочено к 105-й годовщине со дня рождения великого музыканта. Тем более поразило отсутствие в лауреатском списке представителей нашей страны. Что это — провал российской скрипичной школы, некогда сильнейшей в мире, или недосмотр жюри?
Конкурс проходил в двух возрастных группах — от 10 до 16 лет и от 17 до 28. Жюри состояло из семи человек, председателем по традиции являлся сын Давида Ойстраха Игорь. Среди арбитров был также Валерий Ойстрах — внук великого скрипача.
На соревновании выступили молодые скрипачи из 17 стран — 18 участников в младшей группе и 30 — в старшей. В обеих группах первая премия досталась представительницам Южной Кореи — 12-летней Бин Ли Су и 20-летней Ли Джи Юн. Две вторых премии в старшей группе присуждены Кристи Гджези (Франция) и Меруэрт Карменовой (Казахстан), в младшей — Учико Аяка (Япония). Третья премия — у Элли Су (США) в старшей группе и Элвина Ганиева (Азербайджан/Турция) в младшей.
Ситуация, в чем-то уже привычная для международных артистических состязаний последних десятилетий: сильнейшими оказываются представители Юго-Восточной Азии. Необычно другое: на конкурсе, проходящем в России, в финал прошла только одна скрипачка, представляющая русскую скрипичную школу, да и то гражданка Казахстана — Меруэрт Карменова, обучающаяся в Московской консерватории. Степан Лавров, формально числящийся россиянином, с раннего детства живет за границей, учился он в Берлине у Коли Блахера.
Приходится констатировать снижение общего уровня конкурса имени Давида Ойстраха по сравнению с предыдущими годами. Речь не о технике исполнения — тех, кто ею недостаточно владеет, отсеивают уже на предварительном туре. Ощущался дефицит более ценного качества — музыкальности.
Вот что по этому поводу сказал профессор Московской консерватории, скрипач Владимир Иванов: «В результате выступлений и решений, которые принимались жюри этого конкурса, шестеро участников, прошедших в финал, к сожалению, не были столь высокого уровня, как, например, на прошлом или позапрошлом конкурсах. Среди тех, кто не попал в финал, были такие, кто мог бы выступить в нем достойно. Чем это можно объяснить? Вероятно, не все удачно играли на предыдущих турах. Хотя российская школа в принципе не изменилась. У меня ощущение, что несколько тенденциозны были решения, выносимые жюри, в результате чего финал оказался слабым. Я знаю таких конкурсантов, которые в заключительном туре могли бы выступить убедительнее. Но как вышло, так вышло, результатов конкурса я не оспариваю».
Перед началом итогового концерта к участникам и публике обратился с приветственным словом один из самых известных скрипачей наших дней Вадим Репин, который заметил, что необычно находиться на этой сцене без инструмента. Затем с сольными номерами выступили шесть из семи лауреатов: Ганиев и Су исполнили каприсы Паганини, Учио — Вальс-каприс Шуберта — Листа, Гджези — «Цыганку» Равеля, Су Бин Ли — 1-ю часть Четвертого скрипичного концерта Моцарта (под рояль). И лишь лауреат первой премии в старшей группе Ли Джи Юн сыграла во втором отделении с оркестром концерт Сибелиуса. Это исполнение показалось мне более удачным, нежели на конкурсе, — и со стороны солистки, и со стороны оркестра. Это легко объяснимо: было существенно больше времени на репетицию с оркестром.
О Концертном симфоническом оркестре Московской консерватории, которым руководит Анатолий Левин, разговор особый. Есть претензии к качеству его звучания, но есть и объективная причина этих проблем: из-за оскорбительно мизерных окладов оркестрантов в коллективе наблюдается постоянная текучка кадров и необходимость привлечения совместителей, так что зачастую на репетицию приходят одни оркестранты, на концерт — другие. На конкурсе дала себя знать и субъективная причина: коллектив был вынужден аккомпанировать солистам в двух крупных сочинениях подряд, без антракта, и в каких — концертах Брамса, Чайковского и Сибелиуса! Помимо того что это вообще масштабные и сложные партитуры, в них колоссальную роль играют духовые партии. Для духовой группы такая нагрузка на губы и легкие недопустима, в противном случае неминуема потеря качества, что мы, к сожалению, и наблюдали. Как только оркестр сумел отдохнуть и нормально порепетировать, качество звучания на заключительном концерте заметно улучшилось. Надеюсь, организаторы не забудут этот важный опыт до следующего конкурса.
