Завтра в кинотеатрах страны начинается показ картины Александра Сокурова «Фауст». По мнению обозревателя «Труда», ее выход на ста копиях позволит хоть кому-то задуматься о том, что человек страшнее дьявола.
В списке героев сокуровской тетралогии — Гитлер, Ленин, японский император Хирохито — доктор Фауст (Йоханнес Цайлер) является единственным персонажем, которого никогда не было. Хотя астролог, лекарь и чернокнижник с таким именем жил в Германии в XVI веке: ему сломали шею, а горожане решили, что сделал это Мефистофель, которому доктор Фауст продал душу. Легенд о Фаусте потом было сложено много, но у Сокурова он и правда такой, какого никогда не было — хотя бы потому, что сам является злом, потому что сам едва не ломает дьяволу (Антон Адасинский) шею, побивая нескладное рыжее существо камнями, и убегает вдаль, ловко скача по скалам и совершенно не собираясь рассуждать о свободном народе и свободной земле, как это делал Фауст у Гете.
Закиданного камнями дьявола, который носит имя Маврикий, просто жаль: он весь
Этому Фаусту дьявол вообще не нужен, губить и гибнуть он будет самостоятельно — доктор долго занимался препарированием трупов, пытаясь отыскать душу, и не нашел ее. А если души нет, то отдавать ее никому не надо, и ангелы ее в конце концов не спасут, а еще позволено все. Фауст не останавливает мгновение ради свободы, ради денег, ради любви в конце концов. Он, наоборот, подгоняет, чуть ли не пинает время и пространство, стремясь захватить побольше и оставляя по пути обманутую Маргариту (Изольда Дюхаук), убитого Валентина (Флориан Брюкнер), избитого Маврикия, погибшего по чистой случайности гомункулуса и общий распад, выраженный камерой оператора Брюно Дельбоннеля: коричневатой, вялой, словно бы нечистой картинкой и краткими искажениями резкости.
В фильме есть и одно литературное искажение. В лесу черту и Фаусту попадается карета, где они проводят некоторое время, — хозяин кареты называет кучера Селифаном, из чего легко понять, что этот человек направляется покупать мертвые души. Но о том, что обладатель именно такой души сидит напротив него, Чичиков не догадывается.
