Президент России подписал на днях указ, согласно которому 2012 год в cтране объявлен Годом российской истории — «в целях привлечения внимания общества к российской истории и роли России в мировом историческом процессе». «Труд» попросил своих экспертов прокомментировать это решение, историческое во всех отношениях.
Александр Шкурко, президент Государственного исторического музея:
— Как для историка и человека, который двадцать лет проработал директором крупнейшего исторического музея страны, для меня это решение президента есть прежде всего характеристика отношения власти к нашему культурному наследию. В этом году много исторических юбилейных дат, и каждый раз, когда внимание народа поворачивается в эту сторону, я радуюсь.
Валерий Леонов, директор библиотеки Академии наук, Санкт-Петербург:
— История ничему не учит. Она только дает факты, а мы должны из них извлечь уроки. В ней нет последовательности, нет ритмичности, она спонтанна, как набегающие друг на друга волны. Есть уникальные факты, но они не поддаются обобщениям. Историк должен признать в развитии человеческих судеб игру случайностей и неопределенностей.
Возьмем, к примеру, Петра I. Не было бы Великого посольства, его путешествия по Европе в 1697–1699 годах, — не было бы и города Санкт-Петербурга, и история наша была бы другой. За взрывами уникальных судеб уникальных людей следует резкое снижение, активность падает, и дело, как оно было задумано, не продолжается. После смерти Петра наступила эпоха дворцовых переворотов: Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна: Только с воцарением Екатерины II началась стабилизация в Российской империи. У Екатерины Великой, к слову, критерий оценки работы губернаторов был один — прирост народонаселения.
Еще пример. Возьмем историю нашей библиотеки, библиотеки Российской академии наук. Это первая государственная, академическая национальная библиотека, ей 300 лет. Из них двести три года прошли при царском режиме. Тогда были заложены основные принципы ее работы, научной деятельности, она не имеет себе равных. А 74 года прошли при советском режиме. Как оценить историку этот период — с 1917-го по 1991-й? Есть две точки зрения, «красная» и «белая». Первая: все было хорошо, страна была заинтересована в том, чтобы библиотеки были центрами культуры, науки, образования, и на все это был государственный заказ. Вторая: все было плохо. Были гигантские спецхраны, то есть стена, которая закрывала подлинные источники и душила любые альтернативы марксизму-ленинизму. Хотя еще в петровской кунсткамере, в 1728 году, комната для запрещенной литературы уже была!
Я вижу пользу Года истории в том, что будут, наверное, создаваться научные коллективы, состоящие из профессионалов, которые будут изучать факты. Потому что цель-то одна: пробудить интерес к отечественной истории во всей ее прелести, очаровании и жестокости. Кстати: Петр I во время Великого посольства пробыл 103 дня в Англии, где ему вручили книгу о России, написанную со слов путешественников. Петр рассмеялся: «Как же они могут о нас писать, когда мы еще сами своей истории не написали?» Сколько лет прошло? А мы все еще не написали.
Александр Репников, главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории:
— Не мной замечено, что о ветеранах нужно вспоминать не только 9 мая, а к женщинам относиться с уважением не только 8 марта. Хотелось бы, чтобы об истории и историках вспоминали не только в этот год. Власти следовало бы установить более прочные контакты с научным сообществом, систематически прибегать к экспертизе профессиональных архивистов, историков, экономистов, политологов. Наконец, в научном сообществе необходима разумная ротация, ведь в нем очень мало молодых. Было бы полезно создать несколько государственных исследовательских центров, сделать работу историка более высокооплачиваемой и престижной, чтобы туда охотно шла работать интеллектуальная молодежь. Это было бы хорошим вкладом в будущее России.
Михаил Баранов, создатель интернет-портала runivers.ru:
— Нужно вернуть российскому культурному пространству забытое отечественное историографическое наследие. Дореволюционная отечественная традиция в этой сфере пресеклась в 1917-м, более ранние книги не переиздаются, про них не знают даже ученые. Не потому, что это плохие ученые: историку не нужны популярные книги, он читает документы. В 1991-м прервалась и советская историографическая традиция. Так что сегодня в наших магазинах можно найти нормальную историческую литературу по всем зарубежным государствам — по Англии, Франции, США. А о нашей стране на 90% дикий бред на уровне Фоменко о гаремах Сталина. А с другой стороны — Соловьев, Ключевский:
Контраст с литературой по зарубежью, где эта традиция непрерывна, разительный. Допустим, написал человек в 1820-м труд по истории английского флота — опросил всех капитанов, собрал кучу документов, издал 5 томов. Пока не появится более актуального труда, он будет непрерывно, каждые 50 лет, переиздаваться. И не возникает никакого провала, цепочка непрерывная. В России же по многим вопросам провал, нечего читать. По ХХ веку — полная катастрофа. Вот на сайте австралийского правительства выложена официальная история участия Австралии во Второй мировой войне. В 22 томах. Самая подробная история участия Советского Союза во Второй мировой — всего десятитомник. И мы еще удивляемся фальсификациям истории — вот, получается, что американцы выиграли войну! А что они о нас будут писать, когда мы сами ничего про себя не пишем?
Павел Пожигайло, президент Фонда изучения наследия Петра Аркадьевича Столыпина, председатель попечительского совета ВООПиК:
— Нынешний год объявлен Годом истории России. Но, знаете, годов культуры провозглашено много, а культуры явно не хватает — с точки зрения культурного пространства, нравственности и этики. Годов истории, думаю, в каком-то формате тоже было немало, а истории Отечества все нет. Вопрос истории России — это прежде всего вопрос востребованности потенциала народа.
Символично, что в этом году мы празднуем большие даты: 1612, 1812, 150-летие Столыпина. Эти даты связаны еще и тем, что их исторический потенциал был востребован, чтоб спасти Россию от врагов. Столыпин ставил целью своих реформ создание великой России, опираясь на исторический потенциал ее народа. Вот если бы можно было сегодня выйти на масштабную модернизацию страны, подобную столыпинской, без войн и потрясений! Главная битва, которую нам надо будет выиграть, — это победить внутреннюю тягу к разрушению и порабощению великого творческого потенциала, который Бог дал России. 12 июля 2011 года на оргкомитете в честь предстоящего празднования 150-летия Столыпина наш премьер Владимир Путин процитировал слова Столыпина: «После горечи перенесенных испытаний Россия, естественно, не может не быть недовольной. Она недовольна Государственной думой, Госсоветом, правыми партиями, левыми партиями, потому что Россия недовольна собой. Но это пройдет, когда Россия опять почувствует себя Россией — исторической».
