Государственную премию Российской Федерации 2012 года за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности получил замечательный русский писатель Валентин Распутин. Он и нашел точное слово настроению, витавшему на церемонии чествования лауреатов.
Может быть, название главной сегодняшней, особняком стоящей Государственной премии и ее статус еще по-настоящему не определились. «Достижения в области гуманитарной деятельности» — не так много говорят нашему сердцу. Но едва было произнесено имя лауреата, как мы поняли, что имели в виду ее организаторы. Валентин Григорьевич Распутин (а это был он) по протоколу стал последним из чествуемых, но стена аплодисментов тотчас отделила его от остальных награжденных. Государственные протоколы, очевидно, не предполагают общего вставания, но тут было отчетливо ясно, что Георгиевский зал Московского Кремля встал. И это свидетельствовало не только о высоте дарования и вклада в отечественную культуру, но и о том, чего ждет общество, какие ценности оно считает на этот час самыми насущными. Можно и должно восславить каждого лауреата (каждое имя — гордость Отечества), но есть что-то общее, что разом объединяет людей независимо от области знания и служения. А в зале были ученые и политики, министры и депутаты, художники и хозяйственники, и стена аплодисментов (не хочу употреблять артистического слова «овация») и была зримым обозначением того общего, чего ждет Россия.
И Валентин Григорьевич не сразу остановил зал. Он огляделся на своих товарищей по премии и точно определил ее общее направление в одном слове: «Выстоим!» Он не обманывал себя и нас, потому что видел состояние страны не хуже каждого в зале и за его стенами, но он по самому выбору лауреатов видел вектор государственной мысли, принимал и благословлял его.
А мы благодарили его за то, что он помнил содержание слова «народ». И мы по нему тоже пытались вспомнить в себе значение этого опорного и спасительного слова и ухватиться за него, чтобы поддержать эту его уверенность: «Выстоим!» Распутин знал, что говорил, потому что за ним стояли его героини — русские матери, которые от века держали землю через все деспотии и демократии, потому что сами были землей, родной почвой, корневой системой родного духа.
Я впервые был на такой церемонии — может быть, они и всегда таковы, но моему сердцу (и верно, не только моему) было зримо и очевидно, что Государственной премии возвращается ее первенствующее значение в духовной жизни, а выбор имен свидетельствует о воле государства к прямоте и определенности ее интеллектуального и культурного развития. Настоящий анализ явления нынешней премии еще впереди, но первый порыв всегда лучше всего обнаруживает сокровенное движение сердца. Будем верить, что чувство правды не изменяет нам.
