Сергей Жигунов: Любое кино - про любовь. И «Сиделка» не исключение

Главная Культура 00:04 18 Мая 2018 2912

Актер рассказал корреспонденту «Труда», есть ли общие черты у него и его отрицательного персонажа нового сериала

Напечатать

По сюжету герой Сергея Викторовича мечтает отбить жену у своего партнера по бизнесу и прибрать к рукам его дело. Фото: globallookpress.com

На телеканале «Россия-1» начался показ сериала «Сиделка» (производство кинокомпании «Русское»). В первой же серии учительницу Катю Кирсанову неожиданно увольняют из школы под надуманным предлогом, и почти сразу она получает невероятное предложение: стать за большие деньги сиделкой у пребывающего в коме отца богатого семейства — бизнесмена Анатолия Шубина. Девушка поселяется в роскошном особняке богача. Члены этой семьи — властная жена Анатолия Ольга, его старший сын Владимир, зацикленный на теме своих ущемленных наследственных прав средний сын Игорь, блогерша и бунтарка младшая дочь Вика — не проявляют никакого участия к трагедии старшего Шубина. А лучший друг и партнер Клишин — совсем не тот, за кого себя выдает. Много лет он тайно влюблен в жену своего партнера и одолеваем желанием прибрать весь его бизнес к рукам...

Профессиональная жизнь Сергея Жигунова, исполнителя роли этого «оборотня», насыщенна и разнообразна. Он и актер, и режиссер, и продюсер, и сценарист. И в каждой из этих ипостасей успешен — во многом, наверное, потому, что никогда не халтурит, не работает вполсилы. Вот и сейчас: встретиться и поговорить с артистом оказалось возможным лишь в микроскопический перерыв накануне премьеры сериала «Сиделка».

— Сергей, знаю, вы придирчиво отбираете фильмы, в которых соглашаетесь сниматься. Чем вас заинтересовала «Сиделка»?

— Естественно, в первую очередь сценарием. Он написан ярко, с причудливо извивающейся сюжетной линией, у автора, Марины Елатомцевой, прекрасная фантазия и интересные герои с очень сложными взаимоотношениями. Фильм не просто мелодрама, в нем соединились элементы детектива, триллера, комедии.

— Вам достался отрицательный герой. Есть ли в нем хоть что-то похожее на вас?

— Нет, я в принципе другой человек. Но у всех людских поступков есть мотивы. И чтобы сыграть героя, я всегда стараюсь понять его логику, как он сам для себя оправдывает свои действия. Более подробно рассказывать сюжет не буду, чтобы не лишать телезрителей интриги. Но только скажу, что плохим человеком мой Клишин себя не считает. Здесь все сложнее.

— Для многих телезрителей, все еще помнящих вашего веселого и романтичного гардемарина Сашу Белова, нынешняя работа может показаться диссонансом. Хотя актеры часто утверждают, что отрицательных персонажей играть интереснее, чем положительных. Вы того же мнения?

— Зло, к сожалению, более многогранно, чем добро. Но хорошего, положительного персонажа играть сложнее, потому что в повседневной жизни такие люди живут по предписанным правилам, ярких и неожиданных поступков почти не совершают, никак свою особость не проявляют. Хороший человек вернулся домой после работы, поужинал, посмотрел телевизор, лег спать. И вот, собственно, вся его жизнь. Совсем другое дело — бытие отрицательного героя. Он выпил водки, устроил дебош, наговорил гадостей близким: За этим наблюдать, согласитесь, куда интереснее. Поэтому хорошие сценаристы даже положительным героям добавляют каких-нибудь недостатков, придающих их образам объем и сложность.

— А разве добро не должно быть с кулаками?

— Ну, добро с кулаками — это уже вестерн какой-то. А наш фильм ближе к мелодраме, какие тут кулаки...

— А в вашей жизни чего больше, добра или зла?

— Наверное, как и у большинства других людей, всего понемножку.

— Подождите, а разве слава, повсеместное узнавание не делают вашу жизнь сплошным праздником?

— Знаете, узнавание далеко не всегда приносит радость. Как-то в магазине надо было немного подождать, пока принесут заказ. И я зашел в кафе там же, попросил кружку чая. Вышла женщина-администратор, улыбается: «Угощайтесь, все за счет заведения!» Я говорю: «Да не надо мне за счет заведения, дайте просто чаю». Она настаивает. В конце концов я встал и ушел. Популярность — палка о двух концах: не только дает свои преимущества, но и грузит, создает проблемы.

— У ваших коллег по фильму были сложные сцены: кому-то приходилось ехать на крыше автомобиля, кто-то падал в холодную воду в одежде. А у вас такие моменты были?

— Да, я танцевал вальс с Региной Мянник, играющей в «Сиделке» Ольгу... Не смейтесь, это в самом деле не так уж просто, особенно учитывая, что она была укутана в сковывающие движения одежды. И то, что мы не отдавили друг другу ноги, — просто чудо.

— У вас слава строгого, жесткого артиста. Младшие коллеги вас боятся?

— Да нет, я совсем не такой строгий, как вы про меня слышали. Порой и сам таким разговорам удивляюсь. На самом деле я прекрасно отношусь к молодежи. Нередко на различных съемках встречаю артистов, которые вдруг говорят, что когда-то дебютировали в моем фильме, что я им помог, поддержал их первые шаги. Не скрою, слышать такое приятно.

— А на съемках этого фильма вы тоже помогали артистам советами, наставлениями?

— Нет, для этого есть режиссер.

— Но вы же и сами себе режиссер и продюсер. Бывает ли, что ваше восприятие тех или иных сцен расходится с режиссерским и вы спорите?

— Считаю неправильным, когда актер вмешивается в режиссуру. Это не его дело. У нас замечательный режиссер Станислав Назиров, он все правильно делает. Зачем я буду ему мешать? Думаю, самые лучшие и дисциплинированные актеры — это как раз те, кто совмещает актерскую профессию с режиссерской и продюсерской: они все правильно понимают и никуда за пределы своей функции не лезут. А вот бывают артисты, которые, едва получив сценарий, начинают его переписывать, дают бесконечные указания режиссеру — в общем, тормозят съемку всеми возможными способами...

— На ваш взгляд, что больше всего заинтересует зрителя в этом фильме?

— Любовь. Зритель всегда клюет на любовь, любое кино — в конечном счете про это. Если в картине нет любви, значит, и фильма тоже нет. Тут и зрители-мужчины, и женщины — все равны. Правда, некоторые представители сильного пола скрывают свой интерес, но не верьте им. Без любви все теряет смысл. Любое кино — про любовь. И «Сиделка» не исключение.

— Ваш герой пытается отбить жену у своего друга. И это тоже любовь? Вы с таким сталкивались?

— Конечно. А вы никогда ни о чем подобном не подозревали? Вообще-то это очень жизненная история.

— Помимо актерства и режиссуры вы занимаетесь и продюсированием. Нет ли тут понижения планки, поскольку это работа более административная, чем творческая?

— Продюсированием я занимаюсь с 1991 года, больше четверти века, но я бы не сказал, что это работа только административная. Функции исполнительного продюсера, который договаривается об аренде помещений, транспорте и прочих важных вещах, не мой конек, хотя совсем избавиться от них не выходит. А я сам придумываю сюжеты, которые затем воплощаются в кино, участвую в написании сценария. Это самое настоящее творчество. И оно диктует мне решения, которые часто идут вразрез с интересами бизнеса. Если бы по первой своей профессии я не был актером, стал бы теперь значительно богаче. Но когда ты четко видишь разницу между хорошим, притом стоящим дорого актером и плохим, но с меньшим гонораром, и чувствуешь, насколько этот второй может смазать весь фильм, то принимаешь решение, которое ударяет по бюджету. Но по-другому я не могу.

— Какие проекты у вас сейчас как у продюсера?

— В самом скором времени на телеканале НТВ выйдут два спродюсированных мною сериала. Первый называется «Горюнов. Корабль отстоя» — продолжение сериала про жизнь экипажа атомной подводной лодки с Максимом Авериным в главной роли. Другой — сериал «Динозавр», криминальная комедия с Андреем Сергеевичем Смирновым в главной роли. Вскоре я приступаю к съемкам пилотного выпуска сериала «Арктические войска» для ТНТ, который мы делаем вместе с Семеном Слепаковым. Параллельно пишу сразу несколько сценариев. Один из них — продолжение сериала «Куба», который выходил на НТВ с Лешей Макаровым. Есть и еще несколько интересных задумок, но о них пока говорить не буду. Всему свое время.

— В январе вам исполнилось 55. Как относитесь к возрасту? Вам эти цифры нипочем или жизнь в главном прожита?

— Ни то ни другое. Мое мироощущение вполне соответствует моему возрасту. Конечно, я уже не молод, но и далеко не старик. Не могу сказать, что так уж доволен собой. С годами начинаешь относиться к себе все более трезво и критично.

— Когда-то вы были бунтарем. Вас несколько раз выгоняли из школы, а потом из института. Осталось ли это бунтарство при вас, или вы вписались в жизнь?

— Да, я был бунтарем, а теперь вписался в рамки. Все-таки всегда необходимо вести себя соответственно возрасту. И бунтовать надо в правильное время. Сейчас я отвечаю не только за себя, от меня зависят многие люди, а потому, совершая тот или иной поступок, я должен просчитывать все возможные последствия.

— То есть ваша жизнь теперь — это искусство компромисса?

— Да, в моей работе на них приходится идти постоянно.

— А против совести?

— А вот этого, смею думать, не было и не будет. Но не считайте это каким-то подвигом — просто я стараюсь не делать ничего такого, что бы мне не нравилось. Попробуйте — сами убедитесь, что и этого достаточно. Притом прекрасно понимаю, что вокруг меня живые люди, со своими интересами, взглядами на жизнь. Иногда даже просто выслушать человека с мнением, отличным от твоего, — это уже будет основной компромисс. Нередко мне приходится определенным образом фильтровать, если хотите, редактировать свое поведение, но всегда важно понимать, ради чего ты это делаешь. Можно пожертвовать малым, чтобы выиграть большое.

Напечатать

Культура 00:04 / 05 Апреля 2024 8520

Ходим Гоголем

Даром, что ли, Николай Васильевич родился в День шутника 215 лет назад?

Дарья Ефремова

Труд

Памятник Н.В.Гоголю (скульптор Н.В.Томский, 1952 г.). Гоголевский бульвар. Москва. Фото: © Eugenii Belikov, globallookpress.com

Растиражированная формула «Все мы вышли из гоголевской шинели» (есть еще вариант «из-под шинели») — одна из самых загадочных. Толком даже неизвестно ее первородство. Одни приписывают этот,...