От любви до ненависти

Главная Культура 00:15 22 Марта 2013 3110

Басинский написал роман о вражде Иоанна Кронштадского и Толстого

Выходит к читателям новый роман Павла Басинского о Толстом

Напечатать

Вера придает нам силу и направление, но люди уродуют учение Христа, чтобы ужиться с властью, — так считал отлученный от церкви и всю жизнь искавший веру Лев Толстой. В «Редакции Елены Шубиной» в конце марта выходит книга Павла Басинского «Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды». Почему один прославленный русский человек молил Бога о смерти другого великого сына России?

— Павел, в своем новом сочинении вы соединили двух гигантов: Льва Толстого и Иоанна Кронштадтского. Откуда такая идея?

— Она зародилась, еще когда я работал над книгой «Лев Толстой: бегство из рая». В ней я цитирую слова Иоанна Кронштадтского из его предсмертного дневника 1908 года, где он буквально просит Господа избавить землю от Льва Толстого. Отец Иоанн всю жизнь посвятил как раз спасению людей. Он считался чудотворцем и целителем. Огромное количество верующих признавались, что исцелялись по его молитвам, даже заочным. И вдруг — желание смерти другого человека! Мне хотелось разобраться в этой истории. Тем более что к отцу Иоанну по личным причинам у меня всегда было особо почтительное отношение. Его невероятная личность, яркая, крупная, ни на кого не похожая, необычная даже для истории русской святости, меня давно притягивала.

— Нас ждут не только религиозно-философские, но и фотографические открытия?

— Иллюстрации в данном случае особо важны, потому что внешность Толстого знает весь мир, а облик отца Иоанна известен только людям воцерковленным. При том, что они были практически ровесники: Иоанн Кронштадтский скончался в 1908-м, за два года до смерти Толстого, а родился в 1829-м, через год после рождения писателя. И был фактически признан святым и праведным еще при своей жизни. Канонизировали же его гораздо позднее: Русская зарубежная церковь — в 1964-м, а Русская православная церковь в России — в 1990-м.

— В предыдущей книге о Льве Николаевиче вы не выдвигали никаких версий, просто погрузились в ситуацию.

— Теперь я как раз выдвигаю версии. О том, что такое религия Толстого. Разбираю самое малоизвестное его сочинение — перевод и комментарий Евангелия. Пытаюсь постичь, почему отец Иоанн относился к нему с такой нескрываемой враждой, куда более глубокой, чем была даже у тех церковных иерархов, которые отлучили Толстого от церкви.

— На какие источники вы опирались?

— Это море книг, журнальных и газетных публикаций того времени, дневники Толстого и отца Иоанна (18 томов, между прочим).

— О «Бегстве из рая» вы говорили, что писали скорее для чувствительных женщин эту драматическую историю разлада Льва Николаевича и Софьи Андреевны.

— Если честно, я вовсе не собирался специально вызвать чьи-то слезы. Просто объективно вышло, что женская аудитория оказалась гораздо благодарнее, чем мужская. Я этому очень рад, потому что женщины сейчас читают заметно больше мужчин. Новая же книга адресована всем, кому небезразличны Толстой и отец Иоанн, кого волнует судьба России рубежа XIX-XX веков и отношения между церковью и светской культурой.

— В «Бегстве...» Толстой у вас — великий ребенок. А в новой книге?

— Здесь как раз очень много места уделяется детству Толстого. Кем он реально воспитывался? Я убежден, что все позднее мировоззрение Толстого вытекает из его детских впечатлений. Например, его неприятие насилия. Толстого растили женщины, тетушки, причем очень религиозные.

— А какие откровения предстанут читателю об Иоанне Кронштадтском?

— Я писал не житие отца Иоанна (их существует множество), а его жизнь, причем с некоторым изумлением перед масштабом этой фигуры. Не уверен, что мой взгляд устроит церковных радикалов, всерьез считающих отца Иоанна пророком (это, кстати, не самая сильная сторона его личности), а Толстого — Сатаной. Он был не простым священником, он был героем церкви, может быть, последним в дореволюционный период. Те, кто появился потом, уже новомученики. Он поднял звание приходского священника, которых грубо называют попами, на высоту, недосягаемую для обычного священнослужителя. Как Толстой не умещается в рамки просто писателя, так отец Иоанн не умещается в обывательские представления о приходских священниках. Думаю, что мое почтение к отцу Иоанну вряд ли понравится тем, кто до сих пор считает его мракобесом. Но его дело, как и идеи позднего Толстого, сметено революцией.

— Как складываются ваши собственные отношения со Всевышним?

— Я верующий и крещеный, но в церкви бываю редко, что считаю своим недостатком. Но у меня глубоко верующая и воцерковленная жена, староста воскресной школы в Братеево. Утешаю себя пословицей «Муж женой спасется».

— Зреет ли следующая книга?

— Да, это будет заключительная часть моей трилогии о Толстом. Она посвящена отношениям писателя с его детьми, и прежде всего — с третьим его сыном Львом Львовичем. Захватывающий роман о неразделенной любви сына к отцу.

Напечатать

Культура 00:04 / 05 Апреля 2024 8692

Ходим Гоголем

Даром, что ли, Николай Васильевич родился в День шутника 215 лет назад?

Дарья Ефремова

Труд

Памятник Н.В.Гоголю (скульптор Н.В.Томский, 1952 г.). Гоголевский бульвар. Москва. Фото: © Eugenii Belikov, globallookpress.com

Растиражированная формула «Все мы вышли из гоголевской шинели» (есть еще вариант «из-под шинели») — одна из самых загадочных. Толком даже неизвестно ее первородство. Одни приписывают этот,...