ДЕЗЕРТИР

Главная Жизнь 01:01 25 Декабря 2002 172

ДЕЗЕРТИР

Александр Евдокимов не похож на тех хлипких, затравленных дезертиров, которых нередко

Напечатать

Александр Евдокимов не похож на тех хлипких, затравленных дезертиров, которых нередко показывают по телевидению. 20-летний парень выглядит крепким и общительным - особенно сейчас, когда отдохнул на "гражданке".
Брат его окончил артиллерийское училище, служил под Москвой. Наверное, глядя на его китель с погонами старшего лейтенанта, Александр и не стал увиливать от армии. Сам расписался за повестку, вовремя пришел на призывную комиссию. Поглядев на румяного и ладно скроенного парня, его определили в Военно-Морской флот. Евдокимов опять же ничего против не имел - даже обрадовался, поскольку слышал, будто в корабельных экипажах нет "сухопутной" дедовщины и служба крепится едва ли не братскими отношениями. Короче, ни о чем плохом он не думал, когда осенью 2000 года сперва ехал на поезде, а потом летел самолетом во Владивосток. Здесь новобранца ждал большой противолодочный корабль "Маршал Шапошников" - красавец с вертолетной площадкой, торпедными аппаратами, зенитно-ракетными комплексами и экипажем почти в 300 человек.
Увы, первые дни после присяги быстро показали призрачность представлений парня о флотской дружбе. В каждом из кубриков, рассчитанных на 12 человек, спирепствовали "деды". На Александра сразу стали "наезжать" - принеси, подай, постирай, почисти... Евдокомов знал, что стоит один раз уступить - и станешь козлом отпущения для всей команды. Поэтому отбиваться приходилось кулаками. Защищал он как мог и своего единственного земляка - щуплого Эдика из ярославского села Спас-Виталий, который уже был доведен до того, что четырежды пытался бежать. Большая часть экипажа была из Владивостока, откуда не видно разницы между Ярославлем и столицей, зато хорошо ощутима разница между сытой первопрестольной и голодным Приморьем. В итоге ребят прозвали "москвичами", стараясь сорвать на них тупую зависть к далекой "красивой жизни".
Телеграмма из Ростова о смерти тяжело болевшей матери окончательно выбила Сашу из колеи. На похороны его отпустили - однако обратно парень вернулся уже другим человеком. До этого был просто замкнутым, угрюмым, вечно ждущим очередной "подлянки" "дедов". А теперь плюс к этому начал впадать в депрессию. Состояние молодого человека заметил командир, который отправил его в медблок. После выписки "деды" взялись за матроса с новой силой - мол, пока мы тянули лямку, ты отдыхал и отъедался.
Вот тут, в августе 2001 года, Евдокимов и решил бежать. Тихо сошел на 33-й причал, у которого стоял корабль, сел в электричку и добрался до Уссурийска. Саша подался к вокзалу, где можно было окончательно затеряться. Несколько дней разгружал вагоны, а когда заработал немного денег, купил на барахолке гражданскую одежду.
Из Уссурийска на запад идут только поезда дальнего следования - удовольствие не из дешевых. Вот тут у дезертира и возникла идея. Местные совхозы охотно принимали у населения кедровый орех по 30 рублей за килограмм - и Саша решил заняться этим делом, чтобы накопить на билет, благо при сдаче продукции документов никто не спрашивает. Евдокимов подался в тайгу и нашел там охотничью заимку, где по традиции хозяева оставили "прожиточный минимум" - соль, спички и немного дров. Страшно было только поначалу, когда вспоминались фильмы про медведей-шатунов и злобных рысей, прыгающих с деревьев прямо на плечи путника...
Ежедневно Александр лазал на 15-метровые кедры, тряс ветви, собирал внизу шишки и шелушил из них орехи, а пропитание себе добывал, охотясь на рябчиков. Летом к рациону дезертира добавились грибы и ягоды. Вообще Евдокимов вспоминает тот семимесячный период обитания с ностальгией: питание тут было лучше, чем на флоте с его перловкой, сечкой и овощным супом. "Выживал я на корабле. А в тайге - жил", - с горькой иронией говорит Александр.
По весне матрос решил продолжить свой путь на другой конец России. Денег, вырученных за орехи, хватило только до Читы. Там с пятью такими же людьми без имени-фамилии он разгрузил пару вагонов - и тронулся дальше автостопом. Голосовал на автостоянках, у бензоколонок и постов ГАИ: говорит, дорожный разбой приобрел такой размах, что в других местах водители брать пассажиров просто боятся. Иногда часами приходилось ждать доброго человека, который подбросит до ближайшего села, а иногда случалось так, что дезертир покрывал за сутки не один десяток километров. Так он добрался от Читы до Улан-Удэ, а там, разгрузив для какого-то магазина фуру с водкой, двинулся дальше, в Иркутск. Если получалось, подряжался на какие-нибудь разовые работы вроде переноски тяжестей, а деньги отдавал за койку в дорожных гостиницах, которых теперь развелось немало. Но, бывало, спал и в заброшенных сараях, и в подвалах домов. Александр до сих пор удивляется, что во время своего путешествия ни разу не дрался: на "гражданке" даже хулиганы были куда добрее, чем флотские "деды".
Позади остались Красноярск, Новосибирск, Киров, Кострома, Ярославль. И вот ранним субботним утром 12 октября 2002 года он появился в родном поселке Ишня под Ростовом Великим. В семье его не ждали. Брат находился в "чеченской" командировке - а вот отец, работающий в подмосковном Пушкине, как раз приехал домой и, увидев сына, едва не лишился чувств.
Сдаваться в Ростовский райвоенкомат Александр пошел сам - заявил, что готов дослужить свой срок, но только на другом корабле. Затем матроса переправили в военную прокуратуру Ярославского гарнизона, откуда тотчас пошли письма на "Маршал Шапошников": надо было выяснить все обстоятельства, предшествующие побегу. Работники этого учреждения, кстати, относятся к Евдокимову куда мягче, чем к простым дезертирам, и называют его "наш Маугли". Зрелые мужчины понимают, как трудно было жить в тайге и добираться домой за тысячи километров.
Односельчане склоняются к мысли, что, поскольку Александр "сдался" добровольно, ему дадут лишь условный срок и действительно отправят обратно на флот.
КОММЕНТАРИЙ ВОЕННОГО ОБОЗРЕВАТЕЛЯ:
На первый взгляд официальная статистика преступности в Вооруженных силах РФ выглядит успокаивающе. По словам заместителя Генерального прокурора России - Главного военного прокурора Александра Савенкова в этом году количество правонарушений, "в которые входят и самовольный уход из воинских частей, и неуставные отношения, имеет тенденцию к сокращению". Так, количество самоволок сократилось примерно на 20 процентов, а правонарушений, связанных с неуставными отношениями, - на 10 процентов.
Однако не будем обманываться. Во-первых, так называемая дедовщина в той или иной форме есть почти всюду. Просто она не везде принимает особо зверские формы и потому не сразу выявляется командирами и военной прокуратурой. Свидетельством тому - массовые побеги военнослужащих с жалобами в комитеты солдатских матерей, ставшие в последнее время настоящим бедствием для нашей армии. А во-вторых, абсолютные цифры в отличие от лукавых процентов по-прежнему способны испугать кого угодно и свидетельствуют о том, что обстановка в российских казармах, несмотря на все усилия, далека от нормальной. Только за первое полугодие нынешнего года из своих воинских частей сбежали 2270 военнослужащих - почти дивизия.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 22670

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...