Да и он сам не дал природе такой возможности: начиная с милой детской песенки «Люси» упрямо карабкается по шаткой лестнице вверх, к успеху. Участвовал в телепроектах «Точь-в-точь» и «Голос», выпустил интересный альбом «Противофазы», работал на радиостанциях, создавал свою музыкальную группу... А в сентябре в паре с тележурналисткой Ириной Пудовой начал вести на Первом канале утреннюю программу «Сегодня. День начинается».
— Родион, программа на «Первом» вам легко дается, все идет само собой? У меня, зрителя, такое ощущение возникает.
— Да нет, не сказал бы. Это довольно тяжелая работа. Вроде бы всего лишь сидишь в студии и разговариваешь, но требуется отдавать в несколько раз больше энергии, чем на концерте. К тому же одно дело, когда ты на сцене общаешься со своим зрителем, импровизируешь, другое — когда надо ориентироваться на сценарий, придерживаться установленных рамок.
— Вам 37 лет. Большинство людей вашего поколения телевизор давно не смотрят, а уж утренний эфир Первого канала и подавно...
— Позвольте вам возразить. Возможно, в Москве и Санкт-Петербурге у молодых телевизор не в чести, но Россия — это не только две столицы. Я немало езжу и могу вам сказать, что многие люди, в том числе и вполне молодые, продолжают смотреть телевизор, даже по утрам. Так что не торопитесь его хоронить.
— Как строятся ваши отношения с соведущей?
— У Ирины Пудовой гораздо больше опыта, чем у меня. Только за первую неделю нашей работы я научился большему, чем перед тем за два года на радио. Конечно, поначалу нам обоим было не очень уютно, притирались, но сработались быстро. Сужу об этом хотя бы по тому, что сегодня чаще отваживаемся на отклонения от сценария. Конечно, бывают и споры, и пикировки в кадре, мы можем иронизировать друг над другом. Но это не противостояние, а дискуссия интеллигентных людей, которые не обязаны по любому случаю сходиться во мнениях. До нашей программы в эфире показывается «Утро на Первом канале» — выездная студия, серьезные ведущие с сообщениями о политике и экономике. А у нашей программы другая тональность: красочно оформленная студия, ярко одетые ведущие. Наша задача — зарядить аудиторию позитивом, немножко развлечь.
— Вы ориентируетесь на уже существующие образцы развлекательных передач?
— На этот счет у Андрея Кнышева среди прочих его мудрых высказываний есть такое: «В искусстве он шел по стопам великих и поэтому следов не оставил». Копировать кого-то в телеэфире — дело неблагодарное. Телезритель, увидев копию, которая получится неизбежно хуже оригинала, просто переключится на другой канал.
— А как сегодня поживает ваша группа «ДНК»?
— Последний раз в ее составе я выступал 17 лет назад. С тех пор успел уйти из музыки, позаниматься различными видами бизнеса, включая недвижимость, строительство и сельское хозяйство. А когда возобновил свой музыкальный проект, то решил выступать под собственным именем, поскольку из всей «ДНК» со мной на тот момент остался только гитарист. Теперь же на концертах я выступаю при живом звуке с полным составом своих музыкантов — «группой Родиона Газманова». Пять человек на сцене плюс бойцы невидимого фронта — техники, звукорежиссеры и лучший в мире директор.
— Не могу не вспомнить песенку «Люси». Как вы считаете, тот давний детский выход на сцену вместе с отцом помог вам или скорее помешал?
— То была палка о двух концах. В 20 лет со своей группой «ДНК» и с фамилией Газманов я безуспешно обивал пороги радиостанций. Мои песни не только не брали, но даже отказывали в прослушивании. Мальчик вырос, голос сломался, да и смешно в 20 лет петь детские песни, а брать мой новый материал им казалось рискованно. Долго мне пришлось эти заслоны пробивать... А с другой стороны, та борьба дала мне очень нужный опыт, и это безусловный плюс.
— Родион, вам нравится творчество вашего отца?
— На этот вопрос можно отвечать часа три. Все мое детство прошло под его песни. Это музыка, с которой я в буквальном смысле сроднился. Поэтому мне трудно быть объективным. Мне нравится все: как отец свои песни пишет, как их исполняет. Как находит силы безжалостно кромсать уже вроде бы готовую песню, чтобы лучше донести ее до аудитории. Считаю, что мой отец — один из немногих на нашей сцене, в ком органично и на высоком уровне сочетаются три начала: исполнитель, композитор, продюсер.
— Какие из его песен вы готовы переслушать?
— У него очень красивые рок-баллады — например, «Мне не нравится дождь», «Раненый зверь». Мне они нравятся куда больше, чем те, что годами находятся в топе. Еще у него есть проникновенная вещь — «Питер». Считаю ее великой песней, одной из лучших у отца. Торжественная, но хмурая, как, собственно, и сам Санкт-Петербург. Но ее невозможно исполнять на каждом концерте: слишком сильная вещь, чтобы ею злоупотреблять.
— А в отношениях сына и отца случаются сложные моменты?
— Сейчас наши отношения прекрасны. А проблема была в том, что очень трудно заставить Олега Газманова считаться с вами, особенно если вы его сын. Мне это все-таки удалось. Для меня было очень важно, чтобы отец уважал то, чем я занимаюсь. А он изначально со скепсисом относился к моим музыкальным поискам. И только когда мои песни начали ставить радиостанции — прошу заметить, без какого-либо участия с его стороны, — он стал относиться к моей музыке серьезнее. В общем, ни скандалов, ни эфиров он мне не устраивал.
— Неужели совсем не помогал вам?
— Почему же? Он давал потрясающие советы! Как выяснилось позже, именно его рекомендации выводили меня на правильную дорогу из тупиков. Но во всем, что касается эфиров на радио, моего участия в телепроектах, никогда не содействовал, не замолвил словечка. Порой меня это обижало, но теперь я понимаю, что отец был прав.
— Зато, как я читал, вы своих девушек приводите к Олегу Михайловичу на смотрины — и он вроде бы до сих пор никого не одобрил. Это так?
— Слушайте, мне 37 лет. Неужели думаете, что мужик в таком возрасте будет ориентироваться на отношение родителей и кого бы то ни было еще в мире к его избраннице? Выбор женщины — твое личное дело и твоя личная ответственность. Так что не верьте желтой прессе!
— Тогда почему вы до сих пор не женаты?
— Считайте, что все мои силы были брошены на то, чтобы состояться в музыке. К тому же в наше время соблазнов и разводов очень важно быть на сто процентов уверенным, что рядом с тобой та самая, с кем хочешь провести свою жизнь.
— И вы, конечно, такой еще не встретили?
— Если и встретил, то пока еще на ней не женился.
— Не боитесь, что останетесь холостяком до старости?
— Не самый плохой вариант. И все же я уверен, что холостая старость мне не грозит.
— А мне вспомнились слова французского писателя Жана де Лабрюйера: «Жизнь холостяка — изысканный завтрак, безвкусный обед и убогий ужин».
— Если бы вы знали, какие роскошные ужины я готовлю, то не вспоминали бы этого француза с его витиеватой фразой.
