Федеральная служба безопасности России в преддверии 100-летнего юбилея Отряда особого назначения (ОСНАЗ) Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) обнародовала ряд архивных документов, касающихся работы службы. В их числе оказалось и письмо основателя ВЧК Феликса Дзержинского, в котором, в частности, рассказывается о слежке за тогдашним генсеком ЦК ВКП(б) – Иосифом Сталиным.
Послание датировано 1925 годом. Дзержинский на тот момент занимал пост председателя Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) при Совете народных комиссаров СССР – специального органа госбезопасности, задачей которого являлась «защита завоеваний революции» и борьба с любыми противниками советской власти.
В своем письме Дзержинский рассказал, что заметил слежку за Сталиным, когда они вместе посещали театральную постановку. «Сегодня при входе с т. Сталиным в театр я около дверей заметил подозрительное лицо, читавшее объявление, но очень зорко осмотревшее автомобиль, на котором мы приехали, и нас», - написал создатель ВЧК. На выходе из театра они также увидели некоего «типа», который аналогичным образом читал объявление.
Дзержинский допустил, что оба агента могли быть сотрудниками правоохранительных органов. «Если это не наши, то, безусловно, надо понаблюдать. Выясните и сообщите», - поручил он.
В феврале текущего года большой резонанс получила инициатива о возвращении памятника Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве. Соответствующая инициатива была вынесена на голосование на столичном портале «Активный гражданин»; в качестве альтернативы был предложен вариант с установкой на Лубянке памятника князю Александру Невскому. В СМИ и соцсетях развернулась по этому поводу бурная дискуссия; конец ей положил мэр Москвы Сергей Собянин, который в последних числах февраля предложил свернуть все споры и оставить это место в том виде, в котором оно находится сейчас. «Очевидно, что общественное мнение разделилось примерно пополам. А само голосование все больше превращается в противостояние людей, придерживающихся разных взглядов. И это не очень хорошо. Для такого рода решений, на мой взгляд, требуется больше согласия людей», - объяснил свое решение столичный градоначальник.