УМЕР ПРИ ВЫЯСНЕНИИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ...

Главная Жизнь 01:01 03 Февраля 2000 214

Это случилось, говорится в письме в редакцию, в подмосковном поселке Нахабино. На третий день нового года Ростислав Макаренко был дома с женой и двумя детьми. Пришла соседка и попросила укрыть ее от ссоры с матерью. Та стала ломиться в квартиру Макаренко,

Пятилетова Любовь

Напечатать

- Юрий Петрович, могла такая ситуация случиться?
- Вполне, к сожалению. Большая часть милиционеров - народ законопослушный. Но такие истории, как показывают прокурорские проверки, случаются. Не зря же вопросы жестокости и насилия со стороны работников органов внутренних дел неоднократно рассматривались Постоянной палатой по правам человека Политического консультативного совета при президенте РФ. В одном из последних решений этого органа прямо сказано: "Пытки и жестокие, унижающие достоинство человека виды обращения по отношению к гражданам в органах внутренних дел на досудебных стадиях уголовного судопроизводства носят массовый и систематический характер, что представляет одну из острейших проблем злоупотребления властью и нарушения прав человека". Может быть, излишне эмоционально, но по сути верно.
- Как мне удалось выяснить в Генпрокуратуре РФ, число жалоб на "незаконные методы расследования", как стыдливо называет мордобой и рукоприкладство ведомственная статистика, в последние годы в стране резко выросли - более чем до 6 тысяч случаев в год. Это характерно и для Москвы?
- Да. Причем отпетые рецидивисты утверждают, что так жестоко, как в Москве, нигде не бьют. Если в начале десятилетия в год поступало по 220-260 жалоб, то теперь около 500. И эти цифры не отражают масштабы истинной картины насилия. Многие жертвы, запуганные милицией, отказываются от мысли призвать к ответу сержанта, силу кулаков которого испытали. Другие из-за страха в любой момент могут отказаться от уже поданного заявления. Когда я работал районным прокурором, шел в суд каждый раз с тревогой, что вот сейчас это случится и я услышу: "Да, я сам налетел на его дубинку..." Или того хуже: "Это следователь заставил меня оговорить милиционера..."
Опаснее всего, что люди привыкают к такому обращению, начинают воспринимать его как норму. Например, спрашиваю у задержанного: "Жалобы есть?" "Нет", - отвечает. И тут же выясняется, что его избили. Спохватившись, что проговорился, начинает уверять: "Да нет у меня никаких претензий..."
Только не спрашивайте, почему бьют. В органах милиции скажут про низкую зарплату, хотя сегодня по крайней мере в столице многие отделы уже принимают работников по конкурсу, про якобы естественную реакцию стражей порядка на рост преступности в стране... К сожалению, НИИ МВД не занимается всерьез исследованием этой проблемы.
- Тогда, может быть, скажете, за что бьют?
- Чаще всего за непослушание, как в истории, с которой начался наш разговор. Милиции не открыл дверь, не так посмотрел, не то сказал... Вот недавнее уголовное дело. Человек мыл машину у собственного подъезда в микрорайоне "Обручевский". Подъехал участковый: "Предъявите документы". Начал составлять протокол за неправильную парковку. Хозяин вырвал у него документы и побежал за помощью к соседу - тоже участковому. Тот благоразумно посоветовал подчиниться коллеге. Послушался. Но милиционер уже закусил удила: "Поехали в отделение!" Надел на мужчину наручники, привез туда и давай "месить" - головой об стену, дубинкой по рукам, ногам, спине... Безнаказанно сносить побои человек не захотел и, выйдя из милиции, написал по поводу случившегося заявление в прокуратуру. Распоясавшийся милиционер получил в итоге пять лет тюрьмы.
Еще случай. Начальник отдела по связям с общественностью городского ОМОНа ни с того нк с сего остановил на дороге "шевроле-тахое". Потребовал у хозяина предъявить документы. Тот, заметив, что имеет дело с нетрезвым человеком, сам попросил самозваного дорожного инспектора представиться. "Вот мой документ", - омоновец навел на него пистолет и дважды ударил в висок... Избиение продолжалось в отделении, куда уже не знающий удержу подполковник милиции доставил незнакомого ему человека с дороги. Позже Московский городской суд приговорил его к двум годам лишения свободы, но судебная коллегия заменила приговор четырьмя годами условно.
Расследовать такие дела очень сложно. Не забывайте, речь идет о профессионалах. Они умеют бить. Например, в живот - не будет перелома и не останется следов. Дадут по шее - боль непереносимая, позвонки могут сместиться, но установить повреждения даже с помощью рентгена не всегда удается. Бьют, как правило, без свидетелей. Иногда в темной комнате, иногда - в масках, по двое, по трое, избиваемый может и не знать, кто его бил.
- Почему же такие "стражи порядка" ничего не боятся? Суда, тюрьмы, закона?
- До 10 лет можно получить за такое насилие. Но за более чем 27-летнюю практику я не помню случая, чтобы кому-то дали максимальную меру. Коллеги проштрафившегося, заняв круговую оборону, помогают ему замести следы преступления, уничтожить улики, психологически давят на пострадавшего и его родственников. Следователи проявляют профессиональную солидарность с человеком, с которым, возможно, прежде изобличали бандитов и убийц. Судьи с неохотой принимают такие дела к рассмотрению. Их можно понять. "Группа поддержки" у дверей зала судебного заседания - в погонах, иногда при оружии... Дело возвращается на доследование и чем дольше тянется, тем больше шансов, что развалится. Безнаказанность и способствует росту насилия и жестокости.
- Правда ли, что в милиции применяют пытки?
- Таких уголовных дел - единицы. С помощью пыток чаще всего выбивают признания в совершенном преступлении. Не только бьют - случается, надевают на голову полиэтиленовый мешок, туго приковывают наручниками к батарее...
- И вы, прокурор, так спокойно об этом говорите?
- Почему спокойно? По каждому такому факту преступлений по службе - а это именно преступления - прокуратура возбуждает уголовные дела. Виновные привлекаются к уголовной ответственности, а их руководители по представлениям следователей и прокуроров - к дисциплинарной ответственности. Что мы имеем в итоге? В 1995 году к уголовной ответственности были привлечены 79 сотрудников милиции, в 1998-м - 98, в 1999-м - 128. В эти цифры входят и взятки, и укрытие преступлений от учета, но примерно половина приходится как раз на рукоприкладство.
- Есть ли, на ваш взгляд, противоядие от этой заразы?
- Прежде всего - строгий отбор, повышение уровня культуры и профессиональной подготовки работников милиции. Работающим на этой ниве должно быть омерзительно поднять руку на человека в камере... Кроме того, они должны владеть самыми разными приемами и методами оперативной работы и дознания. Пока же "мастерство" многих состоит в принципе "вали валом, потом разберем". Вот и тащат в свои отделения всех, кто под руку попадется.
- А как Запад решает эту проблему?
- У них на сей счет культура другая. Но и жесткий ведомственный контроль. Да и в суде защита гарантирована. А у нас сейчас с иском в некоторые суды надо четыре месяца отстоять и только потом начнут разбираться, кто прав, а кто виноват.
- Что же, пока не сформируем новые подходы и не изменится обстановка в стране, правовая база, - так и терпеть тычки от родной милиции?
- Надо, считаю, чтобы их не захотел терпеть прежде всего один человек - министр МВД Владимир Рушайло. У него ведь тоже есть ведомственный контроль. Но лишь около 20 процентов уголовных дел против милицейских работников возбуждаются по материалам службы собственной безопасности органов внутренних дел. Пока единственным реальным противовесом произволу остается прокурорский надзор. Мы регулярно посещаем места содержания задержанных и освобождаем тех, кто незаконно доставлен. Но у нас свои проблемы. На 150 тысяч милиционеров в городе Москве всего 130 помощников межрайонных прокуроров по надзору за милицией. А главное - бедность. И если захочет помощник прокурора побывать ночью в изоляторе временного содержания в Митине, что за кольцевой дорогой, сразу вопрос - как добраться? Бензина, как правило, нет, так как Генпрокуратура выделила за прошлый год горпрокуратуре менее половины средств, необходимых на содержание. Остается единственное - позвонить в Митино и сказать: ребятки, пришлите-ка за мной машину, я сегодня вас проверю... Разумеется, пришлют, но до этого выпустят всех, кого не должен видеть глаз прокурора.
Но мы-то знаем, что больше всего бьют и унижают как раз незаконно задержанных, собранных в "обезьянник" "для выяснения обстоятельств"... Кто-то оказался похож на реального преступника, у другого не оказалось при себе документов, у третьего - "лицо кавказской национальности" ...
- Как же нам, простым смертным, понять, законно или незаконно нас задерживают?
- Есть два законных основания. Первое - по подозрению в совершении преступления, второе - за административный проступок. В любом случае немедленно должен быть составлен протокол, как этого требует закон. Тогда можно быть уверенным, что упражнявшиеся на вас в качестве "спортивного снаряда" милиционеры не скажут, что видят вас впервые в жизни.
- Не хотелось бы, чтобы до этого доходило. И все-таки, Юрий Петрович, посоветуйте, пожалуйста, как уцелеть тем, кто, не дай Бог, попадет в такие руки...
- Прежде всего не вздумайте в милиции "качать права". Не кричите, не бейтесь головой о стену, не грозите. Какую бы должность вы ни занимали - милиция этого не любит. Главное - свобода. Отпустили? Если еще желание не пропало, вот тогда и начинайте бороться за восстановление своих прав, если они нарушены. Первым делом - визит к прокурору...

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 15809

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...