ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ОЛЕНЬЮ

Главная Жизнь 01:01 22 Декабря 2006 209

"Умчи меня, олень, в свою страну оленью, где сосны рвутся в небо, где быль живет и небыль...". Эти строчки с детства любимой песни, помимо воли, уносят нас мысленно в поисках той страны, "где быль живет и небыль". Для многих такой наяву стала Чукотка. Еще

Николаев Олег

Напечатать

Сегодня этот заполярный край на глазах превращается из дотационного в экономически эффективный регион, где ликвидирован дефицит окружного бюджета, строятся новые школы, жилые дома. Правительство Чукотского автономного округа представило на рассмотрение федеральной власти амбициозную программу "Стратегия экономического развития ЧАО до 2020 года".
ДО И ПОСЛЕ АБРАМОВИЧА
В 2000 году поголовье домашнего оленя на Чукотке упало до минимальной величины - 95,4 тысячи. Отрасль была на грани вымирания, хотя еще в начале 90-х в этом регионе традиционного оленеводства паслось почти полмиллиона оленей. Не мор и не сведение пастбищ привели к столь резкому падению стада. Чукотка в отличие от Ямала или Якутии не сохранила крупные оленеводческие хозяйства или хотя бы общие выпасы для поделенных оленей. А беспомощные в условиях рынка "фермеры", которые остались без ГСМ, техники и патронов, продавали своего оленя на мясо не по цене затраченного труда, а можно сказать, задаром.
Только срочные меры, принятые в 2001 году по настоянию нового губернатора Романа Абрамовича, позволили вновь поднять поголовье. Сегодня чукотское стадо исчисляет до 190 тысяч оленей. Был введен мораторий на промышленный забой оленей, из окружного бюджета ежегодно выделялись средства на поддержку муниципальных оленеводческих хозяйств. В 2006 году на помощь израсходовано 33 млн. рублей. Пособие на оленя сегодня составляет 1040 рублей в год, несмотря на то что федеральное правительство с 2003 года отказалось от этих выплат. Впервые после 1970-х годов начали обследовать оленьи пастбища, изучив 4 млн. гектаров земель.
В этом году 5-летний мораторий на промышленный забой оленей отменен. Регион начал снабжать себя собственным свежим мясом, понемногу замещая им говядину и свинину. Сейчас намерен выйти на внешние рынки - как общероссийские, так и зарубежные. По экологической чистоте Чукотка занимает второе место после Огненной Земли. Олени пасутся здесь в естественных условиях, что обещает чукотской продукции растущий спрос. По данным Омского ветеринарного института, оленина усваивается на 99 процентов. К тому же северный олень кроме мяса дает шкуры, жир, сухую кровь, ранторин - аналог пантокрина. Округ уже приступил к решению вопроса о глубокой переработке, повышающей доходность отрасли.
Помните бесхитростную песенку: "Пароход - хорошо, самолет - хорошо и машина - хорошо, а олени - лучше"? В Советском Союзе чукчи больше ездили на оленях, чем на воздушном транспорте, и в основном находились на "подножном" питании. Сейчас оленину приходится вывозить из поселков вертолетами, час полета которых стоит 75 тыс. рублей. А под винтокрылые машины нужно еще содержать ангары, вертолетные площадки, специалистов. К тому же постоянно растут требования к снабжению бригад, так что приходится думать не только о приросте поголовья, но и о снижении себестоимости оленя.
Тем не менее разведение оленей на мясо даже в сложных транспортных условиях Чукотки может быть выгодным (с уровнем рентабельности 10-15 процентов). Главный резерв повышения эффективности оленеводства в хозяйствах округа специалисты видят в полном выполнении технологических мероприятий. Наиболее важные из них: укрупнение (или разукрупнение) стад до оптимальных размеров в зависимости от зоны выпаса, системное проведение племенной работы, создание непосредственно в районах округа промышленной базы по переработке сельскохозяйственной продукции и гарантированного рынка сбыта на продукцию оленеводства. Многое из этого уже воплощается. Наверное, не случайно жители Чукотки сегодня делят свою жизнь "до и после Абрамовича". И всполошились, услышав, что губернатор хочет досрочно уйти в отставку.
ЧАУЧУ ЗНАЧИТ "БОГАТЫЙ ОЛЕНЯМИ"
Главная цель инвестиций в отрасль, считают в чукотском правительстве, пока не столько отдача в виде прибыли, сколько сохранение традиционного образа жизни коренного населения. Когда с пологого холма спускается двухтысячное стадо, то шум копыт напоминает одновременно по-трескивание леса и плеск прибоя. Чукотская порода - самая маленькая из четырех разновидностей северного оленя. Зато "харгин" быстро растет, прибавляет в весе и развивается, так что к осени молодая телка уже готова к гону. "Олени хоркают и пляшут, и изгибаются дугой..." - поют чукчи в своих песнях.
Этническое имя чукчей, которых еще в 20-е годы официально именовали луораветлане ("настоящие люди"), происходит от самоназвания тундровых племен - чаучу или чавчавыт, то есть "богатый оленями". Но чукчи - древнейшие аборигены северо-восточной Евразии - разбогатели оленями не так давно.
Крупнотабунное оленеводство насчитывает на Чукотке только два века. Чем крупнее стадо, тем больше площадь пастбищ, на которых оно кочует. А значит, дальше стойбища сородичей, у которых свои табуны. Кочевники рассеяны по всему полуострову. Олени ходят по тундре свободно, повинуясь своему желанию и вековым привычкам. Осенью стада уходят в глубь материка, к границам леса. За ними передвигаются яранги - усеченные конусы из 12-15 оленьих шкур, внутри яранги спрятан, как шкатулка, меховой домик. В нем и живут оленеводы и чумработницы, обогреваясь фитильными лампами. Фитили приходится закупать "на Земле" сразу сотнями метров. Представители арктической расы упорно следуют древним традициям выживания в тундре. В 80-х годах столичные специалисты разработали отапливаемую ярангу из парашютной ткани. Однако опытные образцы унесло ветром, после чего все вернулось на круги своя.
Шестая бригада, пасущая стадо из 2300 оленей, принадлежит муниципальному хозяйству "Канчаланский". В бригаде семь мужчин и три женщины. Две уехали рожать, так что следить за порядком оставшейся чукчанке приходится в одиночку. Ее задача - запасать топливо, кипятить прокопченный чайник, варить мясо и каждое утро выбивать на снегу спальный полог.
Директор "Канчаланского" Аркадий Макушкин, бурят, с 1977 года работающий с оленеводами на Чукотке, весьма озабочен привлечением в тундру девушек. Мужчины идут охотней, а красавицы чукчанки, по его мнению, пошли "избалованные", привыкли к современным удобствам. Зарплата у работницы низкая, около 3,5 тыс. рублей, и, естественно, ее надо поднимать. Правда, единственная оставшаяся в яранге женщина собрала себе все ставки и получает теперь 9 тысяч.
Вообще, считает директор, жизнь в тундре для коренного населения свободнее и здоровее. "Исчезает зависимость от водки, которую негде взять, - говорит он. - Сообщение с поселком вертолетами, пешком туда не пойдешь. Опять же, кто рожает в тундре - у тех совсем другие дети". Каждое лето в бригады выезжают по 50 ребят. "Они работают в охотку и зарабатывают. Это очень хорошо, - рассуждает директор. - Если все уйдут в город, кто будет оленей пасти?"
К 2006 году Канчалан, расположенный в 110 километрах от Анадыря, превратился в образцовое поселение и главную базу оленеводов. Здесь живут члены их семей, не вышедшие кочевать в тундру, работники жилкомхоза, торговли, образования, медицины и культуры. В Канчалане осталась единственная яранга, где добровольно доживает свои дни старая чукчанка. Остальное жилье - цветные коттеджи-"канадки" на 2-3 квартиры современной планировки. Новенькая школа сверкает винилом. Открыты супермаркет и больница. Поставили коттеджи для туристов. В гости к чукчам собираются французы. Желающие нашлись быстро - для них уже напечатаны буклеты. Тур без стоимости перелета на Чукотку оценен в пять тысяч долларов. Из Канчалана - в тундру, к кочевьям оленеводов, в тишину пастбищ.
ЧУКЧИ ОСВАИВАЮТ НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ
Осенью в районах оленеводы комплектовали "товарное стадо", то есть отбирали оленей для промышленного забоя. Подписаны соглашения с департаментом промышленной и сельскохозяйственной политики ЧАО. В чукотском правительстве серьезно готовились к началу промышленной переработки оленины. Основная проблема округа - забойные пункты. Старые вышли из строя, а если и нет, то все равно не отвечают мировым требованиям с точки зрения санитарии.
Для "Канчаланского" в Финляндии был приобретен "Технологический комплекс бойни оленей Tundratek". В нем туша освежевывается, разрезается, вакуумно упаковывается и глубоко замораживается. Комплекс имеет сертификат Брюссельской комиссии ЕС, а это пропуск на мировой рынок. Четверо канчаланцев месяц стажировались в центре образования саамского региона, где освоили секреты конвейерной работы, и сейчас делятся ими со своими земляками.
При подлете к Канчалану виден белый сарай за окраиной села. К нему пристыкован кораль, где перетаптывается товарное стадо из 1200 голов. Пока финны летели в поселок, задержавшись в пути из-за слепой пурги, пригнанное в кораль стадо начало терять в весе. Аркадий Макушкин начал нервничать и решил забивать оленей традиционным способом. Когда монтажные работы были полностью закончены, на новом комплексе оставалось разделать 500 оленей.
Таким образом, Tundratek в этом году поработал не в полную силу. Его "пропускная способность" - 150 - 200 оленей за смену. Ежегодно планируется отправлять на "гильотину" 4-5 тысяч голов. Одних канчаланских оленей тут не хватит, думают подгонять до 2000 голов из хозяйства имени Первого ревкома Чукотки. Тем более что там стало сложно с пастбищами. На восстановление выгоревших в летнем пожаре угодий потребуется 60 лет.
Комплекс обошелся в 47,5 млн. рублей. Он был куплен на условиях финансового лизинга в рамках национального проекта "Развитие АПК". Проценты по сделке будет гасить Федерация. Конечно, аналогичные пункты не помешали бы и в других районах чукотского оленеводства. Проблема их закупки для хозяйств Чукотки поставлена и постепенно будет решаться.
Хозяйство чукчей исключает избыточное истребление животных. С детства чукчей учат сначала подсчитать, сколько рыбин нужно выловить для удовлетворения потребностей общины, а уж потом закидывать удочку или сеть. То же самое с оленями, которые дают чукчам все необходимое для жизни. Конечно, оленину всегда с удовольствием ели; кости толкли и варили, из их навара делали масло; сушеные кишки поджаривали на костре; смаковали вынутые глаза, выплевывая только хрусталики. Но забивали для себя, и ровно столько, сколько нужно.
Промышленный забой подрывает такое отношение к природе. Олени уходят на плаху в количестве, ограниченном интересами воспроизводства стада, но вне этого условия верно одно - чем больше их будет разделано и упаковано, тем лучше, поскольку доходней. Едва ли все одобряют и отход от традиции бескровного убийства оленя - через удушение. Всему этому есть только одно оправдание: освоение современных технологий - единственный способ традиционного хозяйства вписаться в мировой рынок и сделать богаче оленьих владык. Безысходная нищета больше не является чукотским фатумом.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 16191

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...