ЧЕХОВ БЫ УДИВИЛСЯ

Главная Жизнь 01:01 06 Июля 2005 160

ЧЕХОВ БЫ УДИВИЛСЯ

Когда мы говорим: Чехов принадлежит всему миру, то не всегда представляем, что остается от его пьес в результате режиссерских интерпретаций. Мы можем сколько угодно возмущаться нетрадиционным прочтением Антона Павловича, обвинять зарубежных постановщиков

Лебедина Любовь

Напечатать

В Японии Тадаси Судзуки считается заядлым экспериментатором, соединяющим в своих постановках традиции классического театра "Но" с современными новациями. Ради этого государство выстроило для него театральный центр в городе Сидзуоке, где есть и своя театральная школа, куда приезжают учиться актеры со всего мира. Это примерно то, что сейчас пытается сделать у нас Анатолий Васильев на базе своего театра "Школа современного искусства".
На пресс-конференциях, которые устраивались с Судзуки в Москве, японский режиссер говорил о Чехове как о своем учителе, открывшем ему дверь в европейский театр. Именно поэтому все с нетерпением ждали на Чеховском фестивале его спектакль "Иванов". С самого начала хочется отметить, что Русью, равно как и реализмом, в нем не пахнет. Здесь нет ни дворянских усадеб, ни разговоров о неурожаях, ни любовных свиданий главного героя с молоденькой Сашенькой, пытающейся отбить его у жены. А что же есть? Есть карлики, сидящие в корзинах с оторванным дном, благодаря чему они могут бесшумно скользить, подкрадываясь к своей жертве, есть шесть девушек в белых платьях, разъезжающие в инвалидных колясках и призывно задирающие ноги. Ну и, конечно же, есть Иванов, обозначенный в программке как "Человек", и его жена Анна - она же "Женщина". В течение всего действия героиня неподвижно сидит на постаменте и что-то вяжет, краем глаза наблюдая за мужем, пребывающим в крайне возбужденном состоянии и часто разговаривающим с самим собой.
Одним словом, перед нами картинка сумасшедшего дома, где смешались корзины с уродцами, странный Человек, доведенный до белой горячки, который пытается убежать от наседающих на него монстров с длинными носами и приклеенными усами. Триллер не триллер, но от картины Гойи "Сон разума" что-то есть. На встрече с журналистами Судзуки оговаривался, что он не собирался полностью сохранять сюжетную канву пьесы Чехова, так как его интересовал только один персонаж - Иванов. Этот герой утратил в жизни точку опоры, потерял уважение к себе (он говорит в спектакле: "Я не могу выдержать своей насмешки над собой"), а потому режиссеру и показалось, что он должен сойти с ума.
Если бы на такое решился наш постановщик, критики бы от его творения камня на камне не оставили. Тут же приходится окорачивать себя и предполагать: а может, и вправду подобное режиссерское прочтение имеет право на жизнь? К тому же в программке сказано, что сделан спектакль по мотивам пьесы Чехова. Вот от этого и надо плясать. Судзуки только оттолкнулся от чеховского сюжета и на его основе создал свой художественный продукт, который может нравиться кому-то или не нравиться.
К тому же не надо забывать, что психологическое перевоплощение не свойственно японскому театру, актеры в нем играют несколько отстраненно от образов, в их игре велика роль пластики, образа-маски. Казалось бы, для постижения Чехова такой подход совсем неприемлем, но ведь нельзя запретить Судзуки рассказывать о печальном итоге жизни гордого человека средствами народного драматического театра "Кэген", где обычно разыгрываются фарсы. В данном случае фарс носит трагический характер, но доля черного юмора в нем тоже есть. Такой поворот от психологического, камерного театра к площадному японскому кого угодно может сбить с толку. И все же мне хочется порадоваться за наших зрителей, увидевших на московском фестивале, как чеховские герои "ассимилируются" на театральной почве Страны восходящего солнца. После этого невольно скажешь: "Да, Чехов принадлежит всему миру, даже если мы его не всегда узнаем".

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 21881

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...