Благодаря хорошей репутации "Сатирикона" банкиры одолжили Константину Райкину 300 тысяч долларов на воплощение его режиссерского замысла в надежде, что он их со временем вернет. Правда, подозреваю, они не знали о печальной судьбе последней пьесы Ростана, провалившейся во всех театрах, включая Малый. Но то было давно, в 1910 году, а теперь, когда в Москве возобновилась мода на мюзиклы, глядишь, и этот спектакль, поставленный в виде шоу, где все "герои" птичьего двора пляшут и поют, будет востребован публикой. Ничего плохого по поводу красочно оформленного зрелища с шикарными костюмами Аллы Коженковой сказать не могу, опять же язык не поворачивается говорить гадости об артистах, которые "из кожи вон лезут", чтобы понравиться зрителям, но достигнуть уровня бродвейского мюзикла им не удается...
Первые пять - десять минут спектакля вы восторгаетесь нарядами курочек, уточек, павлина, а потом начинаете замечать, что хореография Александра Пепеляева напоминает утреннюю гимнастику по телевидению, и ваш пыл проходит. Дальше - больше. Вокальные номера не режут слух, но их мог бы спеть любой ребенок на утреннике. Я даже стала думать: а не попали ли мы на один из детских спектаклей, которые по выходным дням показывают во взрослых театрах для ребят, внушая им тем самым любовь к пернатому миру. В подтверждение своей "страшной" догадки я оглянулась по сторонам. Рядом со мной сидели хорошо одетые, солидные люди, заплатившие за билеты по 500-700 рублей, равнодушно и мрачно взиравшие на "женское" кокетство птичьего гарема петуха Шантеклера.
В программке к спектаклю Константин Райкин написал: "Люди бывают бескрылыми и окрыленными... Пусть наш спектакль добавит Вам хоть немного перышек". От себя к этому поэтическому посланию режиссера хотелось бы добавить: "И наберитесь терпения досидеть до середины спектакля, за что потом будете награждены душещипательным куриным романом".
Оказывается, Шантеклер в исполнении Дениса Суханова увидел случайно залетевшую на хозяйский двор фазанью курочку (Марина Кангеляри), похожую на Жар-Птицу, и с первого взгляда влюбился.
Если в "Сатириконе" мне казалось, что "Шантеклер" можно спокойно показывать детям богатых родителей (учитывая высокую стоимость билетов), то в Молодежном театре со спектаклем "Лоренцаччо" все выглядело наоборот. Уж слишком он был серьезным для детской аудитории. Хотя, каюсь, мне мешало привычное мнение, будто здесь должны показываться только сказки и пьесы о Томе Сойере и казаках-разбойниках.
За 25 лет руководства этим коллективом Алексей Бородин давно понял, что его репертуар не может быть однородным, так как пьесы для первоклашек - это одно, а для старшеклассников - другое. Понятно, что драматически сложный спектакль "Лоренцаччо", где ставятся вопросы о чести и бесчестии, благородстве и утрате идеалов, предназначен для тех, кто стоит на пороге взрослой жизни. Причем Бородину надо было так исхитриться и "сочинить" спектакль, чтобы тинейджеры не заподозрили его в излишней назидательности.
Карнавальная толпа из 40 человек в масках заполняла весь зрительный зал. Двигаясь и перемещаясь в разных направлениях, она создавала ощущение пульсирующей и беспокойной Флоренции. Поэтому каждый исполнитель, играл он вельможу или стражника, чувствовал себя частичкой мощно закрученной интриги между герцогом Александро Медичи (Илья Исаев) и его двоюродным братом Лоренцаччо (Евгений Редько), который в конце концов убивал циничного и развратного правителя. Казалось, зло наказано и справедливость восторжествовала, но не тут-то было... Лоренцаччо не стал героем в глазах своих соотечественников. Власти объявили его преступником, и подосланный шпик всадил ему нож в спину, а на место прежнего сатрапа сел более хитрый и коварный Козимо Медичи. Счастливого конца не получилось, да его и не могло быть там, где идет борьба за власть и делят государственный "пирог".
Может быть, кто-то скажет, что это слишком сложная тема для молодежного театра, только Алексей Бородин знает: гражданином молодой человек становится не с момента вручения ему паспорта, а гораздо раньше.
06:57
Осетр юрского периода
