Свои раритеты показывает Музей истории телефона (МИТ). В музейно-выставочный центр «Рабочий и колхозница» он привез 32 телефонных аппарата из своего собрания. Всего же в собрании, имеющем отделения в обеих столицах, более пятисот моделей телефонов и прочих приспособлений для голосовой связи.
Телефон — старше, чем большинство из нас привыкло думать. Городские телефонные сети Москвы и Санкт-Петербурга возникли в 1882 году — тогда же, когда и в Риге, Варшаве, в ту пору входивших в Российскую империю. Соответственно, и выставка охватывает временной период с 1880-х годов до 1980-х, начиная от исторической копии телефона, который создал Александр Грэхем Белл, получивший патент в 1876 году. Иные аппараты — те, что помладше, — заставляют досадовать: зачем же мы в 90-е выбрасывали свои старые, с крутящимся диском, меняя их на кнопочные «радиотрубки», по тем временам чудо техники... Но, конечно, особое внимание привлекают старинные аппараты, как отечественного, так и германского, американского, французского, швейцарского производства, поражающие роскошью и хитроумным дизайном — такие могли стоять в великокняжеском дворце. Их сверстники, внешне поскромнее, служили на полях сражений Первой мировой. Третьи соединяли партийных бонз...
В коллекции МИТ в Петербурге хранится аппарат, который принадлежал семье последнего императора России: после 1917 года один из придворных вывез его в эмиграцию. Телефон-репатриант стоял на детской половине Александровского дворца в Петергофе, что подтверждает барельеф на трубке: изображение ребенка с телефоном в руках. Как объяснил «Труду» инженер электросвязи, ветеран Московского телеграфа Владимир Цукор, во дворце телефонов было мало — в кабинете царя не было вовсе, зато в покоях императрицы находились два аппарата. В Палисандровой гостиной в 1914 году появился телефон для связи со ставкой Верховного главнокомандующего, другой «жил» в Сиреневом кабинете Александры Федоровны. Правда, такие уникумы, как недавно вернувшийся в Россию царский телефон или аппарат, с которого звонили Гагарину, чтобы поздравить с полетом в космос, из стен музея стараются не выносить.
Есть вызывающие восторг творения дизайнеров и произведения искусства — например, настольный телефонный аппарат с ножками из алюминия, новейшего по тем временам материала, созданный в 1902 году на заводе Белл в Антверпене. За сходство с символом Парижа он получил название «Эйфелева башня», а разработали эту модель в ответ на популярный тогда «телефон-скелет» конкурента L. M. Ericsson. Рядом уроженец Франции 1920 года —настольный аппарат с корпусом из красного дерева и дополнительным наушником, прозванный "телефон-скрипка«.Гораздо старше Pherophon — тоже француз, но ровесник ХХ века. Рекламный проспект гласил: «Вследствие художественного, элегантного и солидного вида... Pherophon может служить украшением даже в самых роскошных помещениях». Такие аппараты висели на стенах квартир, гостиниц, банковских контор по всей Европе и в России.
Похожий на подсвечник «эрикофон» позволяет узнать, какие страсти скрываются в себе в мире телефонного коллекционирования. В 1960-е появились даже клубы «эрикоманов», гонявшихся за трубкой на подставке, похожей на кобру. За что аппарат и окрестили — «кобра». И это лишь одно из множества телефонных прозвищ, сменивших в быту номера моделей и названия фирм-производителей: «кофемолка», «паук», «кушетка», «кастет», «друг фермера», «копыто»...
А еще выставка ценна рассказом о русских изобретателях: часто ли мы слышим такие имена, как Павел Голубицкий или Евгений Колбасьев? А ведь первому из них мы обязаны усовершенствованием наушника и микрофона, позволившим в 1880-е годы увеличить дальность передачи звука с нескольких километров до сотен километров, а второму — созданием аппарата для связи с водолазами...
