Даже у самых неистовых репортеров едва ли получится посмотреть на Владимира Соловьева сверху вниз. Во-первых, для этого нужен рост под два метра: Соловьев — мужчина крупный. А во-вторых, такой послужной список, как у него, мало у кого найдется: он побывал в качестве военкора на семи войнах, а также в сотне стран, на обоих полюсах Земли и на дрейфующих полярных станциях. Печатался с передовицами в газете Дальневосточного военного округа «Суворовский натиск», комментировал в прямом телеэфире военные парады на Красной площади, брал интервью у Горбачева, Ельцина, Путина... Согласитесь, номенклатурных деятелей (а должность председателя Союза журналистов к ним относится) с такой боевой биографией днем с огнем надо искать.
— Владимир, вам приходилось работать под натовскими бомбардировками в Югославии, освещать первую и вторую чеченские войны, горячие события на Ближнем Востоке, теперь вот бываете, как сегодня принято говорить, «за ленточкой»: Кем труднее быть... военным корреспондентом, работающим в горячих точках, или главой Союза журналистов, когда наша профессия проходит очередное испытание на прочность?
— Ну как это можно сравнивать? Конечно, военкорам труднее, ведь там можно погибнуть или просто пропасть навсегда, как это случилось с нашими предшественниками — тележурналистами Виктором Ногиным и Геннадием Куринным на Балканах осенью 1991 года. Знаю обо всем этом не с чужих слов. Мне приходилось хоронить коллег. Оператор Первого канала Анатолий Клян, с которым мне приходилось работать, был убит шальной пулей под Донецком 10 лет назад, да и все, кто сегодня освещает события в зоне СВО, подвергаются смертельной опасности.
Сегодня у меня работа тоже непростая, если не ощущать себя свадебным генералом, а стремиться помогать журналистам в их деле. Но сравнить ее с долей военкора язык не поворачивается.
— А первое свое журналистское удостоверение помните?
— Конечно. Это были даже не корочки, а справка из редакции городской газеты в моем родном подмосковном Ногинске от 1980 года: «Владимир Соловьев является внештатным фотокорреспондентом...». В детстве я очень увлекся фотографией, с этого все и началось. А самым первым местом работы стал для меня Ногинский опытный завод монтажных приспособлений, трудился там слесарем. Когда призвали в армию, взяли меня в авиацию — командовал отделением механиков по ремонту двигателей реактивных самолетов. Ну и в газету писал...
— Вы без конца ездите по стране, побывали практически во всех регионах, где встречаетесь с журналистами. Чем вы можете им помочь?
— У Союза 89 региональных отделений, около 70 тысяч человек являются его членами, и каждый год прибавляется до 1,5 тысячи. Да и те, кто еще не вступил, но работает на журналистской ниве, нам не чужие. Конечно же, проблем хватает, и самых разных. Но если говорить о главных, то выделю две.
.jpg)
Фото из личного архива
Первое: помогаем повышать образовательный уровень наших коллег. В профессии нашей очень многое стремительно меняется — с точки зрения технологической, ментальной, экономической, юридической. Чтобы успеть за этими переменами, мы придумали «Инфорум», где руководители крупнейших СМИ и медиаплатформ проводят мастер-классы, дают советы. Таких «школ» за последние годы мы провели около 70.
Второе: защита прав журналистов. Вы, например, знаете, что у нас в стране запрещена цензура, а за нарушение 144-й статьи УК, запрещающей воспрепятствование профессиональной деятельности журналистов, можно сесть в тюрьму на срок до шести лет?
— Знал, но забыл.
— А мы об этом постоянно напоминаем. И очень настойчиво. В том числе и губернаторам, и министрам, и правоохранителям.
— И помогает?
— Помогает. Для этого мы создали Центр правовой защиты журналистов, где под руководством Анны Белозеровой работают опытные юристы, выручающие журналистов в сложных ситуациях. Например, когда на него подают в суд без всяких на то серьезных оснований. Или вот: пару лет назад на фотокорреспондента «Коммерсанта» Анатолия Жданова на Кутузовском проспекте напали охранники обменника, который он фотографировал для газеты: избили, разбили аппаратуру. И виновные получили реальный срок по 144-й статье — этого наш Центр юридической помощи добился.
На Сахалине в Углегорске городской глава обиделся на редактора за то, что его фотография оказалась на полосе ниже снимка его подчиненного. После чего в редакции были отключены свет, интернет и канализация. Я сам звонил губернатору, после чего чиновник-самодур был снят с должности. А чтобы защитить журналиста-расследователя Ивана Голунова в истории, прогремевшей на всю страну, мы с председателем Союза журналистов Москвы Павлом Гусевым проводили митинг. И ведь защитили!
Таких историй много, и очень важно, чтобы журналисты понимали: мы все сделаем для защиты тех коллег, кто честно выполняет свой долг.
.jpg)
Фото из личного архива
— А принципы честной журналистики в чем, на ваш взгляд, заключаются?
— Если не растекаться словами... Помните, не так давно министр обороны сказал: ошибаться можно — врать нельзя! Так вот, это и нас касается. Хотя ошибаться журналисту тоже крайне нежелательно. Особенно сейчас, когда цена слова так выросла, а производство фальшивых новостей превращается в целую индустрию. Скрупулезнейшая проверка фактов — в этом и уважение к читателю, зрителю, слушателю, и очень важный принцип нашей профессии.
.jpg)
Фото из личного архива
— Вы отмечаете свой 60-летний юбилей. Примите поздравление с такой датой и скажите откровенно: возраст чувствуете?
— Чувствую. Чувствую, что мне 35-40. Честное слово!
