О Екатерине Дегтяревой, гендиректоре кадрового агентства и школы подготовки стюардесс для бизнесавиации, мы не так давно рассказывали нашим читателям («Труд» от 07.08.2020). А вот о том, что осталось за рамками профессио-нальной деятельности нашей героини, мы тогда говорить не стали. Не потому что не о чем. Просто, по ее мнению, «благотворительность любит тишину». Это, конечно, так. И все-таки пример Екатерины очень поучительный — и точно заслуживает вашего внимания и признания.
В свои 35 лет она не только успела посмотреть мир, получить высшее образование, перевезти в Подмосковье маму и бабушку, но и всерьез и надолго посвятила себя благотворительности. Сейчас в сфере ее интересов создание семейного детского дома в Смоленской области, где под постоянным личным патронажем Екатерины восемь воспитанников. Она для них как верный друг, старшая сестра и заботливая мать в одном лице. И сегодня признается, что самые счастливые дни — те, что она проводит с детьми.
Она живет и работает в Москве, но в свободную минуту садится за руль своего «Ауди» и едет в детский дом в Смоленской области. А в последнее время даже арендует квартиру в Смоленске, чтобы быть ближе к своим подопечным.
Восемь разновозрастных детей — семь мальчиков и девочка-инвалид — находятся под ее личной опекой. Она ходит с ними в походы, устраивает пикники, читает книжки, помогает с уроками, учит управляться на кухне, водить машину, убирать дом и заботиться о младших. Иногда привозит детей в Москву в свой загородный дом, устраивает им экскурсии и культурную программу. Недавно они все вместе забрали из приюта собаку — теперь это их общий питомец.
«Почему ты этим занимаешься? — спрашиваю я. И самой неловко от такого вопроса. Но Екатерина, похоже, не впервые его слышит.
«Пойми, я теперь их не могу оставить, у них больше никого нет, — отвечает она терпеливо и обстоятельно. — К тому же их, таких детишек, не так уж много, чтобы мы, относительно благополучные люди, не смогли им помочь...»
Как дети вообще попадают в интернат? По-разному. Но чаще всего их изымают из семьи органы опеки с казенной формулировкой: «неподобающие условия быта». Что за нею стоит, отдельный разговор. Но каждый такой случай — это драма, слезы, незаживающие душевные раны.
Недавно пятерых братьев мал мала меньше забрали из дома и увезли за 200 километров в местный интернат в той же Смоленской области. То, что мальчишки рыдали всю дорогу, сердца чиновников не смягчило. Осмотревшись на новом месте, дети через пару дней пустились в бега. Малыши почти сутки шли пешком вдоль русла реки, потому что помнили, что рядом с домом была речка...
В другой раз убежал из интерната 12-летний подросток. Он считал повороты, когда его увозили из дома, немного ориентировался на местности и решил вернуться в деревню Крапивинское к своим неблагополучным родителям. Почти месяц его прятали у себя соседи, поскольку домой наведывалась полиция. Паренька все-таки нашли и отправили обратно в интернат.
В Госдуме, кстати, готовится закон, запрещающий забирать детей из семьи без специального решения суда. Авторы законопроекта уверены: надо минимизировать вторжение государства в семью и установить приоритет родительского воспитания при соблюдении прав детей. А то сейчас даже обращение малообеспеченной семьи за денежной помощью может привлечь внимание органов опеки и стать поводом к применению статьи 77 Семейного кодекса. Она-то и позволяет забрать ребенка из семьи в административном порядке — «в связи с угрозой жизни и здоровью». Поправки предполагают, что это можно будет сделать исключительно по решению суда, который должен рассмотреть заявление органов опеки в течение суток.
Впрочем, воспитываются в интернате и круглые сироты. У 15-летнего Алексея мама умерла от рака, отец погиб на стройке, родственников нет. Мальчик скитался, бродяжничал, пока не попал два года назад в Центр временного содержания детей (так теперь официально называются детские дома). Когда Екатерина взяла его под опеку, выяснилось, что у подростка помимо психологических проблем сложный стоматологический диагноз, из-за которого он почти полностью лишился зубов и испытывает невыносимые боли. Лечение и протезирование в московской клинике длилось почти год. С огромным трудом и за большие деньги заболевание удалось остановить. Екатерина радовалась этой победе чуть ли не больше самого паренька.
Конечно, не все так благостно в реальной жизни. За эти годы ей пришлось столкнуться с манипуляциями, капризами, наговорами, пропажей из дома ценных вещей... Это обескураживало поначалу, было поводом для слез. Но еще Макаренко говорил, что этих неприкаянных детей нельзя осуждать, мы же не знаем, с какой жестокостью и несправедливостью пришлось им столкнуться в жизни...
«Все началось с посещения детского дома в поселке Кардымово в Смоленской области, — рассказывает Екатерина. — Там была полная разруха. Здание в 1,5 тысячи квадратных метров с 1920 года служило приютом для бездомных. Когда мы пришли, здесь обитали 70 ребятишек. Разбитые санузлы, окна, забывшие о занавесках. Дети жили в казармах на 20-30 человек, и законы там были, как в колонии: «авторитеты», дедовщина, старшие издевались над малышами...»
Там была настолько тяжелая атмосфера, что она пригласила туда психологов и оплатила их работу. К ним очередь выстроилась — детям нужно было выплеснуть свои страхи и боль. Потом руки дошли до ремонта. Душевые построили, отремонтировали санузлы, привели помещения в жилой вид.
А еще Екатерина сумела объединить неравнодушных. Материальную помощь оказывали тогда Клуб спортивных единоборств и его руководитель Майрбек Хасиев из Чечни, депутат Андрей Моргунов и стюардессы бизнесавиации, с которыми связан бизнес Екатерины Дегтяревой. Со временем детей переселили в другое здание, сменилось руководство, жизнь потихоньку наладилась.
Недавно воспитанники Кардымовского детского дома впервые провели благотворительную акцию для жителей поселка. Решили устроить концерт. А перед этим все вместе отмывали запущенную сцену местного клуба, красили лавочки. Поставили столы для настольных игр. Даже угощение сделали для зрителей — морсы, выпечку. Они впервые понимали, как это здорово — нести радость другим. И ничего не требовать взамен.
Этому ведь тоже надо учиться. Может быть, это и есть главная в жизни наука?
