Дальновидные люди, они ведь как? Они отпуск загодя планируют, за полгода, а то и больше. Просиживают часами в чиптрипах или в букингкомах — лишних-то денег нет. Хотя если разорится туроператор или авиакомпания — вся дальновидность насмарку. Вот мы и не строили планов. А тут вдруг поняли, что сил больше нет терпеть такую весну с регулярными снегопадами. И полетели в ОАЭ.
Там, в Эмиратах, можно купаться, там еще не запредельно жарко. В Турции, Греции и на Кипре купаться рано. Таиланд, Вьетнам и Бали не рассматривали — влажность большая, сердцу тяжело, да и полет долгий. Итак, жребий брошен: ОАЭ. Звонок другу, который там прожил несколько лет и все досконально знает. Надо, говорит, однозначно в Рас-эль-Хайму. Дубай вы уже видели, шопинг вам не нужен. А Рас-эль-Хайма — это отели прямо возле моря, хотите — идете на пляж в пять утра, хотите — на закате солнца. Там райские кущи, поля для гольфа, корты... Ну кто не хочет?
Читатель, видимо, ждет подвоха: как жестоко мы обманулись. А подвоха нет! Отель чудесный: двухэтажные шале, народу мало, все вокруг белоснежно-крахмальное, персонал, включая уборщиков, говорит по-английски даже меж собой. Черная работа не для арабов, те в свободное от качания нефти и поиска вариантов для вложения денег время гоняют по пустыне на джипах, летают на суперлайнерах и гордо восседают на золотых унитазах. А работают индусы, пакистанцы, тайцы, посланцы Черной Африки — многоязыкая толпа, объединенная английским. Все дружелюбны и улыбчивы.
Все регламентировано. В пять утра я побежала было по полю для гольфа — оно прямо под нашей террасой, зеленое-презеленое, вылизанное, как на картинке. Ко мне тут же подъехали белозубые сервисты на каре: «Мадам, это частная собственность, вход только для членов клуба. Извините, мадам. Спасибо, мадам!»
Ладно, побежала вдоль моря. Добежала до чудесной беговой тропы. Вязкий, увлажненный приливной волной песок сменяется сухим утрамбованным, ноги по нему бегут сами. Хотя чувствую и здесь подвох, ведь пришлось перелезть через хлипкую проволочку, отделяющую пустынный пляж с единственным купальщиком от пляжа обычного. Ко мне, широко улыбаясь, направляется спасатель, зорко следивший за единственным купальщиком: «Меня зовут Рушан, мадам. Мне очень жаль...»
И вот добегаю до территории, где уж точно могу пребывать по полному праву. Она ничем не хуже. То же море, тот же мелкий песочек. Те же лежаки, еще пустые, но уже соединенные по два-три поясами от пестрых халатов и полотенцами, которые дальновидные наши сограждане не сдали вчера, как полагается, а сцепили ими лежаки под грибками. Чтоб никто не покусился. Такие кульбиты веселят копошащихся уборщиков. Интересно, что они о нас думают?
Утром хочется слушать море и тишину и больше ничего. Не музыку из мобильников, не окрики родителей, не бесконечные разговоры. Но вот это-то как раз самая большая и малодоступная роскошь. Потянулись первые отдыхающие под помеченные поясками зонтики — и зажужжали привычные разговоры. В основном они крутятся вокруг здешних цен. Дирхамы переводятся в доллары, доллары в рубли — и выходит ужас-ужас. Даже вода «кусается». Эти духи в Москве стоят в переводе на зеленые 100 долларов, а здесь 260! Арабские дивы не торгуются — запястье с капелькой парфюма подносится к щеке, и тут же возникает кредитка. А наши люди чувствуют себя обиженными: каких-то 10 лет назад шубы отсюда возили, а сейчас взять машину напрокат — 100 долларов в сутки, это ж больше шести тысяч на наши! А умножить на неделю?!
Вслушиваюсь, пытаюсь определить, кто они, приезжающие сюда сограждане. В основном мелкий бизнес, замешенный на торговле. Люди конкретные, шутки тут не проходят, легкости в разговорах нет. Говорят громко, с напором, переключать регистры не привыкли...
Через пару дней пришло понимание того, насколько поменялся мир. Поменялись и люди. Они вроде бы наши, но совсем не мои. Ведут себя не так, говорят не о том... Печально, но ни с кем не тянет заговорить, познакомиться. С одной дамой на пляже завела разговор, так потом не знала, как отвязаться. Она за час умудрилась поведать мне все о своей жизни, а попутно и о жизни подруги, и своей свахи. Слово вставить не удалось.
Но за пару дней до отъезда мы с мужем познакомились с дядькой. Пловцом. Его норма — 4 км в день. Мы подошли выразить восхищение. Засмущался, но, чувствуется, ему было приятно. Сказал, что был капитаном военного судна, в 40 вышел на пенсию, сейчас ему 63, живет в Екатеринбурге, но тоскует по Крыму, хотя родился в Одессе. Хочет все продать и поселиться в Севастополе. Почему именно там? А потому, что Севастополь — это маленький Советский Союз.
Наш человек! Так под палящим солнцем — а ведь тщательно прятались от него — мы с ним все на свете и обсудили, радуясь общности взглядов. И в аэропорту, выцепив взглядом фигуры друг друга из пестрой толпы, бросились навстречу. Словно знали друг друга давно, еще в другой жизни. Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!
