В РАМТе худрук Алексей Бородин впервые в России поставил автобиографическую семейную сагу одного из своих любимых драматургов Тома Стоппарда «Леопольдштадт», написанную в 2019 году. Ее премьера состоялась в рамках Открытого фестиваля искусств «Черешневый лес». Эпос о родственниках богатого фабриканта Германа Мерца, растянувшийся во времени с 1899 по 1955 год, режиссер трактовал как трагедию меньшинства, которое, по его словам, «всегда раздражает большинство и неизменно ему проигрывает».
Спектакль начинается с идиллической картины – большая состоятельная семья празднует Рождество 1899 года. Элегантные мужчины разговаривают о науке, семье, религии. Дамы в красивых платьях смеются, когда нарядные дети пытаются повесить на верхушку елки звезду Давида. Дело в том, что все они живут в Леопольдштадте – районе Вены с огромной еврейской общиной. И в семье Германа Мерца отмечают как католические, так и иудейские праздники. Хозяин дома в приподнятом настроении: его предки могли селиться только в специально отведенных местах, а его красавица-жена – католичка, и сам Герман вхож в высший свет. Правда, для этого пришлось креститься, но Мерц уверен, что со временем антисемитизм будет окончательно побежден.
Разочаровывается в своем прекраснодушии он уже через год. Бравый драгун на званом вечере слишком смело отозвался о жене Мерца Гретль, закрутившей с ним роман. Герман вызывает обидчика на дуэль, но тот говорит, что устав полка запрещает ему вступать в поединки с евреями, поскольку они лишены чести.
Дальше действие переносит зрителей в 1924 год. В семье Мерцев опять праздник, на этот раз в честь обрезания младенца Натана, внучатого племянника Германа. Но от идиллии четвертьвековой давности не осталось и следа. Сын Германа Якоб ходит с пустым рукавом: он потерял на Первой мировой войне руку, а его двоюродный брат Паули — жизнь. А Мерц-старший рассказывает, как за большие деньги он попросил бывшего любовника жены признать, что Якоб – от него. Так что наследник фабриканта теперь официально – не еврей...
Следующая сцена относится уже к 1938 году, и это знаменитая Хрустальная ночь. Мерца заставляют подписать бумагу, что фирма ему не принадлежит. А всех его родственников звероподобный нацист выдворяет из дома, дав на сборы всего сутки. После этого английский журналист Перси делает предложение племяннице Германа Нелли, обещая усыновить и ее сынишку Лео.
В заключение спектакля в 1955 году встречаются два молодых человека – Натан и Лео, а также их тетя Роза. Из всей многочисленной семьи только они трое пережили войну, остальные сгинули в концлагерях или покончили жизнь самоубийством. При этом Лео носит фамилию Чемберлен и считает себя англичанином. Надо сказать, что в этом герое Стоппард отчасти изобразил себя. Ведь при рождении в чешском городе Злине его звали Томаш Штраусслер. После немецкого вторжения семья бежала в Сингапур, где отец мальчика погиб. Мать с двумя сыновьями отправилась в Индию и в 1946 году вышла замуж за майора британской армии Кеннета Стоппарда, давшего пасынкам свою фамилию и воспитавшего их в любви к Англии, куда он вскоре перевез всю семью. Тема еврейства в ней не поднималась и не приветствовалась. О том что большинство родственников драматурга стали жертвами Холокоста, он узнал лишь в 1990-е годы.
Вот и в спектакле из разговора Натана и Лео понятно, что быть англичанином, а не евреем, удобно не только во время войны. Так, Натана после концлагеря отправили в Америку, где он окончил вуз, но после решил все-таки вернуться в Вену. Однако там ему конфискованное у семьи имущество никто отдавать не собирается, да и вид уцелевшего после Холокоста еврея у некоторых жителей австрийской столицы энтузиазма не вызывает. Так что Натан в спектакле предстает фигурой трагической. И все же он отстаивает свою национальную идентичность, упрекая Лео в том, что тот не хочет знать о своих корнях. Конечно, иногда стать «забывчивым» удобно – но не приведет ли это к тому, что трагедия прошлого в конце концов повторится?! Вопрос, актуальный не только для героев спектакля, но и для нашей страны, где, например, в последнее время снимают с домов таблички с именами людей, репрессированных в сталинские годы...
Спектакль длится 2,5 часа без антракта. Семейные сцены очень многолюдны, так что не сразу разберешься, кто есть кто. К ярким актерским работам для меня в первую очередь относятся роли Германа (Евгений Редько), Натана (Александр Девятьяров, кстати, написавший и музыку к спектаклю), победительной красавицы Гретль (Виктория Тиханская), пианистки Ханны (Дарья Семенова). Некоторые разговоры в начале спектакля кажутся затянутыми. И все-таки он оставляет ощущение удачи режиссера Бородина, давая много пищи для раздумий.
