РЕЙС В БЕЗДНУ

Главная Жизнь 01:01 16 Июня 2005 202

РЕЙС В БЕЗДНУ

Третью неделю вблизи Ялты украинские ученые и водолазы ведут поиски лежащих на морском дне останков санитарного теплохода "Армения", торпедированного гитлеровской авиацией 7 ноября 1941 года. Если обломки "Армении" будут обнаружены, станут точно известны

Ищенко Сергей

Напечатать

Что, собственно, известно из официальных источников? 6 ноября 41-го санитарный транспорт в последний раз вышел из Севастополя. На борту - раненые, медперсонал и эвакуированные. Зашел в Ялту, чтобы принять пассажиров и там. Общее число людей, оказавшихся на палубе, в трюмах и отсеках "Армении", по официальным данным, достигло 5500 человек. Все, что происходило дальше, похоже на безрассудство командира транспорта.
Неизвестно почему утром без прикрытия при полном господстве в воздухе гитлеровской авиации он в охранении сторожевого катера вывел переполненный теплоход из Ялты и направил его в сторону Кавказа. В 11 часов 25 минут на траверзе Гурзуфа крошечный конвой атаковал немецкий торпедоносец "Хейнкель-111". Сбросил две торпеды, одна из которых попала в носовую часть теплохода. Всего через четыре минуты - в 11 часов 29 минут - кормой вверх теплоход ушел на дно. Катер охранения смог спасти, по одним данным, 8, по другим - 82 человека.
И это все, что содержится в мемуарах советских адмиралов на этот счет. Даже в изданной в 1983 году Министерством обороны на основе архивов Главного штаба ВМФ СССР "Боевой летописи советского Военно-морского флота в 1941 - 1942 гг." о самой крупной морской трагедии той войны на Черном море - ни слова. Столь вопиющая лаконичность требует объяснений. Пришлось обратиться к архивам.
Теплоход "Армения" относился к первенцам советского пассажирского судостроения - так называемым "крымчакам", сооружение которых началось в 1926 году. Названы так они были потому, что предназначались для перевозки людей между портами Крыма и Кавказа. Двухтрубные теплоходы получились удачными. Рассчитаны были почти на тысячу пассажиров. При длине в 110 метров и водоизмещении в 5770 тонн скорость имели вполне приличную - 14,5 узла. На случай несчастья имелось 16 спасательных шлюпок по 48 мест каждая. Удивительно ли, что с началом Великой Отечественной именно "крымчаков" первыми передали медицинской службе Черноморского флота для эвакуации раненных?
"Армению" и ее собратьев: "Грузию", "Украину", "Аджарию", "Крым" - в плавучие госпитали превращали рабочие одесского судоремонтного завода. Под бомбами немецкой авиации в спешке ломали перегородки первоклассных кают чтобы развернуть операционную и 4 перевязочных на 11 столов каждая. Считалось, что на борт придется брать максимум по 400 раненных. 10 августа 41-го "Армению" приготовили к войне. Сложнее было с экипажем.
Опытного капитана Владимира Плаушевского переодели во флотский китель и стали именовать командиром санитарного транспорта. Главным врачом плавгоспиталя стал военврач 2 ранга Петр Дмитриевский, мобилизованный из железнодорожной больницы Одессы. На верхнюю палубу и борта нанесли огромные красные кресты, свидетельствовавшие об исключительно медицинском назначении судна. Но поскольку насчет соблюдения гитлеровцами цивилизованных правил ведения войны иллюзий и тогда никто не питал, на теплоходе, который покрасили в защитный цвет, установили зенитные пулеметы. Только научиться метко бить из них по воздушным целям гражданским морякам было некогда. Враг уже стоял у стен Одессы, раненые в ее госпитали и медсанбаты поступали потоком. Поэтому экипажу "Армении" надо было, не мешкая, приступать к их эвакуации в кавказские порты.
До своей гибели санитарный транспорт успел вывезти из Одессы и Севастополя на Большую землю 15 тысяч человек. Его последний поход начался в Туапсе ранним утром 4 ноября 1941 года. Приняв на борт маршевое пополнение для гарнизона Севастополя, "Армения" в охранении эсминца "Сообразительный" вышел к городу, осада которого только начиналась. Пришвартовалась к Угольной пристани. И вдруг Плаушевский получил приказ: в обратный путь вместе с ранеными принять на борт все без исключения медицинские учреждения флота. Вы только представьте: враг у ворот, с 29 октября Севастополь объявлен на осадном положении, бои идут в полутора десятках километров, а из города в тыл отправляют все госпитали! Этому, полагаю, может быть лишь одно объяснение - командование флота в те дни не рассчитывало, что главная база ЧФ продержится хотя бы несколько дней. И именно этот вывод, не вязавшийся с официальной версией героической обороны, все послевоенные годы политиканы и цензоры от истории старались закопать под архивными грифами "Совершенно секретно".
Надо сказать - для пессимизма черноморских адмиралов фактов было достаточно. 11-я немецкая армия генерал-полковника Манштейна в считанные недели прогрызла нашу жидкую и неумело построенную оборону на узком Перекопском перешейке и в конце октября лавиной ворвалась в степной Крым. Растерявшаяся Москва так и не решила, кому следует оборонять Севастополь. В самом городе гарнизон состоял лишь из двух полков морской пехоты и местного стрелкового полка. 30-31 октября на подмогу из Новороссийска была спешно переброшена кораблями 8-я бригада морской пехоты. Но и с ней численность обороняющихся составила всего около 20 тысяч человек. Как их не расставляй - от Манштейна не отбиться.
Севастополь спас, в сущности, случай и полководческий талант командующего Приморской армией генерала Ивана Петрова. После перекопского разгрома его армия в крымских степях была брошена на произвол судьбы. Не было связи ни с Москвой, ни с командующим войсками Крыма адмиралом Гордеем Левченко, со своим штабом отходившим к Алуште. Не было связных самолетов. Не было даже приказа куда отступать - к Керчи или к Севастополю? В маленькой татарской деревушке Экибаш командиры брошенной Приморской армии собрались на военный совет. И по своему разумению решили, что должны спасти Севастополь. Это во многом и позволило впоследствии городу стать героем. Но к нему приморцам еще надо было дойти.
Очевидцы рассказывают, что их колонны в форсированном марше по параллельным дорогам пылили наперегонки с гитлеровскими. Наши не успели. Дорогу на Бахчисарай немцы успели перерезать. Приморской армии пришлось повернуть на кружной, долгий, но единственно свободный путь к главной базе ЧФ - в горы Южного берега Крыма. И главным вопросом стал такой: кто выйдет к Севастополю первым? Приморцы или Манштейн? Манштейну было намного ближе, и его авиация в воздухе делала, что хотела.
Вот в таких незавидных условиях командующему флотом адмиралу Филиппу Октябрьскому предстояло решить, что делать с городом? Есть во всяком случае не одно свидетельство, что вопреки официальной версии к долгой обороне он не готовился. Более того, в начале ноября, когда на севастопольских окраинах загрохотали первые залпы, командующий флотом счел необходимым срочно отправиться на Кавказ - проверить места базирования переводимой туда эскадры. Как будто раньше он этих мест не видел.
В Севастополь командующий вернулся 10-го. А перед этим именно 7 ноября из Москвы пришла категорическая директива Ставки: Севастополь не сдавать ни при каких обстоятельствах, ответственность за его оборону возложить на флот и персонально на командующего. И адмирал Октябрьский поспешил возглавить сражение за свою главную базу.
Стоит ли удивляться, что в обстановке нараставшей паники и было принято решение весь медперсонал флота экстренно грузить на "Армению"? Кроме раненых, приняли на борт персонал четырех госпиталей. И еще много кого, даже артистов городского театра имени Луначарского. Несмотря на давку на узких трапах, стоянку "Армении" в Севастополе сократили на два часа: из Ялты сообщили, что там вместе с толпами раненых и беженцев эвакуации ожидает крупная группа партийных работников Крыма. Надо было зайти и за ними. В сопровождении сторожевого катера СКА-041 под командованием старшего лейтенанта Кулашова теплоход отправился навстречу гибели. В Ялте, судя по всему, ворвавшихся на палубу беженцев никто и не считал. Так что всего на транспорте оказалось, судя по всему, не менее 7000 человек.
Впоследствии в своих дневниках адмирал Октябрьский записал, что командир "Армении" нарушил его приказ дожидаться в Ялте ночи на 8 ноября, чтобы обезопасить судно от удара с воздуха. Но опытный капитан Плаушевский не был самоубийцей. Он и без командующего прекрасно знал, чем грозит ему утренний поход. Однако в Ялте царила паника, власти не было, разведка гитлеровцев беспрепятственно катила к городу с двух сторон - от Гурзуфа и Мисхора. В Ялту противник вошел в 8 часов утра следующего дня. Плаушевский решил не дожидаться, пока "Армению" расстреляют у причала. И отдал швартовы утром 7-го.
Никакой разведки в порту немцы к тому времени наладить не успели, и "Хейнкели" охотились явно не за "Арменией". Немцы наверняка знали, что и 6-го, и 7 ноября эсминцы "Бойкий" и "Безупречный" переправляли из Ялты в Севастополь отходившую с Приморской армией 7-ю бригаду морской пехоты. Вот за ними, скорее всего, и охотились. А тут подвернулась почти беззащитная "Армения"...
Потом многие предпочли забыть этот скорбный эпизод победоносной войны. Так было удобнее.

Напечатать

Жизнь 00:01 / 17 Октября 2025 36356

Сюрпризы капсулы времени

19 октября на планете отмечают Международный день написания писем в будущее

Марина Крючкова

Труд

Свитки из капсулы времени 1929-1931 годов, в которой хранится свиток с автографами Американского легиона и Женского вспомогательного корпуса. Фото:© m11,globallookpress.com

«У нас зарплата плотника 5 разряда 180-200 рублей. С продуктами вроде ничего, а вот мяса не видим годами. Наш руководитель Брежнев отправляет все за границу, в Камбоджу, Индию, Иран, Корею»......