«Что делать?» — спросил в 1918 году петербургский юноша Василия Розанова. «Как что: если это лето — чистить ягоды и варить варенье; если зима — пить с этим вареньем чай», — ответил тот. Рецепт на все времена. Особенно если к этому чаю с вареньем подать пирожки, испеченные по бабушкиному рецепту.
Александр Николюкин «Розанов»
«С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес. — Представление окончилось. Публика встает. Пора надевать шубы и возвращаться домой. Оглянулись. Ни шуб, ни домов не оказалось» — это буквально на другой день после октябрьских событий 1917 года сказал Василий Васильевич Розанов, яркий критик, философ, публицист. Он не то чтобы прямо способствовал Октябрьскому перевороту своими двурушническими — с точки зрения и революционеров, и монархистов — текстами, но, безусловно, участвовал в общем разогреве российского общества. Розановские статьи за и против революции и христианства, о загадках Гоголя, о несносном Щедрине, евреях и даже о «проблеме пола» — все это те щепки, с которых и возгорается большой костер. Сам Розанов настаивал: любое явление следует рассматривать с нескольких, лучше противоположных сторон. Так с ним поступила и сама история — большевики его погребение разорили, а сейчас в Сергиевом Посаде на территории Гефсиманского скита могила Василия Розанова восстановлена.
Степан Суздальцев «Ничего святого»
В отличие от первого романа «Угрюмое гостеприимство Петербурга» про николаевскую эпоху, автор на сей раз замахнулся на недавнее прошлое. Итак, 1991-й, на свет является Василий Скуратов, от имени которого ведется повествование. Заканчивающееся летом 2008-го, когда произошло самоубийство друга и духовного наставника героя — Ильи Курбского, обвиненного в распространении наркотиков. Это своеобразная исповедь сына века, посвящение поколению тех, что «родились в СССР, но выросли в России», на развалинах социализма.
Сюжет прост: рай в бабушкином доме после исчезновения гулящей мамы, потом восемь лет в семье с новым папой, знающим лишь право кулака, лихое панкование, любовь — и нелепая гибель возлюбленной. Отвращение к самому себе — и ницшеанское обретение освобождения, рушащего города и страны. Семнадцать лет детства, отрочества и юности тех, кого герой, обобщая, именует кратко: «мразь», включая в это определение и самого себя. Отчаянный, сбивающийся на евангельскую метафорику, текст по интонации местами напоминает всем известные «Денискины рассказы». Апология свободы воли человека:
Анастасия Зурабова «Бабушка знает лучше»
Поток гастрономических изданий не иссякает. У журналиста, психолога, основателя первого в России электронного кулинарного журнала Russian Foodie и заботливой мамы двух детишек это уже четвертая книга про еду. Готовить она любит с малых лет. Здесь, у плиты, у нее поле для психотерапии, творчества, познания себя и мира. Данные рецепты позаимствованы из пожелтевшей толстой тетради, которую в советские годы завела бабушка Анастасии, варившая самый вкусный на свете грибной суп. В книге внучки секреты того самого супа, аромат которого мгновенно позволяет перенестись в детство. А еще — сырники по-киевски, ленивый «Наполеон», голубцы с курицей, блины по ГОСТу... Все изложено так вдохновенно и ясно, что слюнки у читателя потекут с первых страниц. А достоверность рецептов подкреплена фотографиями прекрасных бабушки с прабабушкой.
Так и тянет сказать: если уж изучать историю, то за столом обеденным, а не письменным.
