ИНТЕЛЛЕКТ НА ЭКСПОРТ

Главная Жизнь 01:01 18 Декабря 2003 219

Почему молодые ученые не рвутся в нобелевские лауреаты и не стремятся к государственным премиям

Напечатать

- Валерий Васильевич, вы в числе прочего курируете в академии работу с молодежью. Давайте попутно припомним, что английскому физику Лоуренсу Брэггу, когда он получил Нобелевскую премию за исследования кристаллов с помощью рентгеновских лучей, было всего 25 лет. Как, по-вашему, появятся ли когда-нибудь в России столь громкие имена молодых ученых?
- Да, Брэгга отметили в 1915 году, и он до сих пор остается самым молодым лауреатом. Хочу напомнить другие факты: Жорес Алферов ждал Нобелевскую премию 20 лет, Петр Капица - 40. Великий химик Дмитрий Иванович Менделеев так и не стал ее лауреатом, Ивана Павлова наградили за работы в области пищеварения, которые все же были для него эпизодом, а основополагающие труды по условным рефлексам тогда никто не оценил. Так что признание Нобелевского комитета, а тем более, возраст лауреатов - не самый надежный показатель развития научной мысли в стране. Кстати, если бы премия присуждалась математикам, среди российских ученых, думаю, были бы молодые лауреаты - исследовательский "пик" у математиков приходится на 27-30 лет, а наша школа - одна из самых сильных в мире. Заметьте, что в последние год-два заметно вырос конкурс в технические вузы. На одно место мехмата МГУ, например, нынче претендовали 8 человек. А это значит, что интерес к науке у молодежи растет. Недавно 70 молодых ученых и студентов были удостоены премий и медалей Российской академии наук. А подано было на конкурс 720 заявок. Для 19 номинаций это довольно много. Причем все работы соискателей были выполнены на уровне докторской диссертации.
- Интересно, какую сумму получили победители?
- Молодые ученые - по 30 тысяч рублей, студенты - по 15.
- Признание академии, конечно, почетно, но самой высокой наградой считается в России Государственная премия по науке и технике, не так ли? Присуждается ли она молодым ученым?
- Для них выделены 20 госпремий в размере 100 тысяч рублей каждая. Но вот странное дело: заявок на ее получение поступает мало. У меня впечатление, что молодые ученые просто не знают о ней. Возможно, есть тут и наша вина, мало рекламируем эту награду. Я сам состою в комиссии, которая отбирает работы соискателей, и в прошлом году разослал письма во все академические институты, чтобы они активнее выдвигали молодежь. Поступило уже 30 заявок.
- Может, все-таки некому всерьез на премии претендовать? Ваш коллега, профессор Липунов из МГУ, кстати, четырежды соросовский лауреат, считает, что сегодня в стране активно работает не более тысячи молодых ученых, а тех, чьи работы имеют мировое значение, - всего две сотни.
- Я не согласен с этим выводом. Нынче, как я сказал, на конкурс РАН было подано 700 заявок, в прошлом году - 600. Вот вам уже более тысячи исследователей. Сегодня в Академии наук - около восьми тысяч аспирантов, в подведомственных ей институтах - более 350 базовых кафедр, где учатся более десяти тысяч студентов. Все они заняты в серьезных научных исследованиях.
- А вы уверены в том, что эти студенты и аспиранты после окончания вуза и защиты диссертации не разбегутся по коммерческим фирмам? Ведь средняя зарплата молодого ученого в России - 3 тысячи рублей, перспектив получить жилье - никаких. Кто же станет напрягаться на таких условиях?
- Не будем сгущать краски. Три тысячи - это минимум. Многие институты, научные центры работают по договорам, выполняя заказы разных организаций, и имеют возможность доплачивать сотрудникам. В прикладных работах заинтересованы местные власти, коммерческие структуры. К примеру, на конкурсе РАН была представлена работа молодых ученых из Казани, предложивших определять наиболее эффективную методику добычи нефти по ее составу, биохимическим свойствам, вязкости. Не сомневаюсь, что она будет востребована.
К сожалению, фундаментальная наука живет хуже, ее престиж упал, как и заработки в этой сфере. Молодежь крутится, где-то подрабатывает, но это, как правило, в ущерб науке. Мы планируем создать ассоциацию университетов. Более 30 ведущих вузов получат приоритет в финансировании и информационном обеспечении. Здесь и сконцентрируется научный потенциал страны. Так же, кстати, в свое время поступил Китай, и его опыт доказывает, что кадры для науки можно готовить только сообща. Теперь о квартирах: в России принята целевая программа "Жилище", и в ней предусмотрено выделение средств на строительство жилья для молодых ученых, но денег заложено мало - всего 35 миллионов рублей для нашей академии. Этого хватит на 80-90 квартир в глубинке. А где сосредоточена наука? В крупных городах. Там стоимость жилья выше.
- А вот в подмосковной Дубне не стали дожидаться помощи, сами разработали программу по обеспечению молодежи жильем. Она рассчитана на 10 лет и предполагает ежемесячные 100-долларовые взносы. Не так уж много даже для молодого специалиста.
- Я знаю об этом, инициатор жилищной программы - Объединенный институт ядерных исследований (ОИЯИ), но это не академическое подразделение, и финансирование там несколько иное. А потому и возможности больше. В Саровском научном центре, который подчиняется Минатому, молодые ученые получают не 3 тысячи рублей, а 6. Там приняли решение, что зарплата у них не может быть меньше среднего заработка по институту. Одним словом, кто как может, так и живет.
- Недавно была обнародована цифра: средний возраст сотрудников РАН - 57 лет. Есть ли шансы у молодых ученых попасть к вам?
- Неприятный вопрос. И трудный. Мы понимаем, что без молодежи у науки нет будущего, но достойных вакансий действительно мало. Есть ставки лаборантов, младших научных сотрудников, но они - копеечные. В какой-то степени молодых выручают гранты. Отправить на пенсию старые "академические" кадры, обрекая их на нищенское существование, жестоко. Мы много раз ставили перед правительством вопрос о повышении пенсионного обеспечения людей науки, но пока безуспешно.
- Не верится, что студенту или аспиранту где-нибудь в глубинке так уж легко получить финансовую поддержку того или иного фонда.
- Было бы желание и немного любопытства. Фондов - российских и иностранных, поддерживающих научную работу, - немало. Например, Российский фонд фундаментальных исследований финансирует около 8 тысяч проектов в разных областях знаний. Фонд технологического развития предоставляет средства на прикладные разработки, Гуманитарный научный фонд - на работы в области истории, этнографии, филологии. Можно получить поддержку и от частных лиц. Есть фонд "Династия", который выплачивает молодым физикам ежемесячно 15 тысяч рублей в течение трех лет; Фонд содействия отечественной науке, который за три года работы израсходовал на поддержку ученых более 900 000 долларов, фонды Сороса, Форда. Существует даже фонд, особо поддерживающий женщин-ученых. К слову, в моей научной группе - 20 человек из разных вузов России, мы тоже получили грант поддержки ведущих научных школ - 400 тысяч рублей в год.
- Но ведь иностранные фонды дают деньги не "за красивые глаза", результатами надо делиться. И что же это, как не скрытая "утечка мозгов"?
-Условия финансирования, конечно, разные. Сорос, например, поддерживает наши ядерные программы для того, чтобы мы не делились технологиями с потенциальными противниками США. Есть фонды, ставящие условие: непременная публикация результатов исследований в мировой прессе. Что поделаешь, правила сегодня таковы: ученые - в России, деньги - на Западе. Но работа на определенных условиях - все же не "утечка мозгов", сам-то ученый никуда не уезжает, это, скорее, "интеллект на экспорт". В ХVIII веке известный швейцарский математик Иоганн Бернулли отправил сына Даниила учиться в Петербург. Когда Даниил написал домой о России: "Тут холодно и скучно", отец ответил ему: "Трудно найти в Европе другое место, где так любят науку и так много за нее платят". Те времена прошли, но будем надеяться, что не безвозвратно!
Беседу вела

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 16200

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...