В 1986 году знаменитый режиссер-документалист Юрис Подниекс снял фильм «Легко ли быть молодым», который, наряду с «Покаянием» Тенгиза Абуладзе, стал символом и знаменем перестройки. Свой новый фильм известный режиссер Олеся Фокина, которая была дружна с Юрисом, посвятила памяти своего старшего товарища, увы, рано ушедшего из жизни. Ее двухчасовая документальная картина «Обнаженность» — серьезная попытка продолжить разговор, начатый Подниексом, понять, как и чем живут сегодняшние молодые.
— Олеся, начнем с самого начала. Расскажите, как родился замысел вашего фильма. Он возник от желания устроить перекличку с перестроечным хитом Юриса Подниекса или от встреч, общения с нынешней молодежью?
— Имело место и то, и другое. Юрис сыграл ключевую роль в моей жизни. После окончания МГУ я работала на Центральном телевидении. Однажды полетела в Ригу делать небольшой сюжет о Подниексе — он в то время как раз снимал фильм «Легко ли быть молодым». В маленьком студийном зале Юрис показал мне несколько своих предыдущих картин, которые меня поразили. И я поняла, что не хочу больше работать на телевидении, а хочу снимать документальное кино. В итоге я рассталась с ТВ и поступила на Высшие режиссерские курсы.
Позже я не раз приезжала в Ригу, бывала у Подниекса на съемках. Юрис, в свою очередь, приезжал в Москву, несколько раз останавливался у меня. В разных аудиториях он показывал свой уже знаменитейший фильм «Легко ли быть молодым». Я ездила вместе с ним на эти показы, смотрела картину по пятому, десятому разу. Могу сказать, что этот фильм и сам Юрис сильно на меня повлияли. И жизнь мою изменили.
Прошли годы, я часто возвращалась памятью к этой картине, которая отразила взрывное состояние молодых людей, не желавших больше жить по старым, омертвевшим правилам. Отсюда этот не до конца осознаваемый ими бунт против системы, вылившийся в начале фильма в дикий разгром пригородной электрички и закончившийся для некоторых из них судом и реальными сроками.
— Со сцены в суде начинается и ваш фильм...
— Да, чуть более трех лет назад я прочитала в газете о суде над Вадимом Осиповым — курсантом военной академии, которого обвиняли в том, что он якобы намеревался взорвать казарму. Обвинение было предъявлено на основании найденного у него чертежа этой самой казармы, сделанного от руки. Увидела его фотографию — мальчишка, щегол. Взгляд бесхитростный, кроткий. Надо сказать, что я своих героев часто выбираю по глазам. Вот и здесь эти глаза меня буквально заворожили. И вместе с моим оператором Сергеем Догоровым, еще не имея в голове определенного замысла, мы отправились в Питер на очередное заседание суда.
Приехали в пять часов утра, здание суда, естественно, было закрыто. Стояла зима, было жутко холодно. Стараясь скоротать время и согреться, заходили в попадавшиеся на пути кафешки. Одна из них была еще закрыта. А за стеклом порхала прелестная, как куколка-балетница, девушка в пачке. Увидев нас, открыла дверь, предложила кофе, горячие булочки. Познакомились, разговорились. В какой-то момент я подала оператору условный знак, и он стал снимать ее рассказ о жизни, о любви. Оказалось, что Кристина не только кондитер, но и чемпионка Европы по конному спорту. Узнав, что мы идем на процесс Вадима Осипова, очень живо на это отреагировала.
Сам Вадим, сидя за решеткой, вел себя абсолютно по-детски, хотелось его по-матерински обнять, успокоить. Он попал в какую-то трагическую воронку событий, и они понесли его к жуткой развязке с судами, психбольницами. Мы стали ездить на процесс, снимать его самого, его друзей, быстро от него отрекшихся; несколько раз наведывались к уже знакомой нам Кристине. Судьба, тем временем, подкидывала нам новые сюжеты и новых героев — студентов, школьников, политических активистов, музыкантов, военных, рабочих, наконец, компанию ребят, которые решили починить старую яхту и обплыть на ней всю Россию...
Так постепенно стал вырисовываться, окукливаться замысел фильма. Я поняла, что это не будет кино о каком-то одном герое. А будет веер самых разных лиц и судеб, из которых к концу фильма может сложиться портрет нынешнего молодого поколения.
.jpg)
Фильм «Обнаженность» готовится к выходу на экраны
— Так в итоге легко ли сегодня быть молодым? Или так же трудно, как и во времена Подниекса?
— Молодость — это всегда драма, а не привилегия. Накал страстей, протест, вызов, самоутверждение. Первоначально фильм назывался «Сад молодости». Название «Обнаженность» родилось, когда картина была, практически, смонтирована. В юности душа оголена, обнажена. Активный поиск себя, своего «я», неутолимая любовная жажда... по ней мы потом тоскуем всю жизнь. Молодым человеком острее воспринимаются ложь, предательство, несправедливость, нелюбовь, которые, увы, становятся постоянными спутниками человека.
Молодые во времена Подниекса бунтовали против омертвевшей системы, лицемерия, отсутствия перспектив, смыслов. Увы, с тех пор ничего, по сути, не изменилось. Кто правит сегодня бал, много ли молодых решают проблемы страны, кто спрашивает их мнение, принимая законы? Танцуйте, ребята, веселитесь! Оборотистые дяди и тети за вас все решат. Молодых у нас не замечают. Их нет. Получается, нет целого поколения. Мы создали страну, у которой нет детей. Если раньше на телевидении была отдельная молодежная редакция, то сегодня даже фильм, посвященный молодым, невозможно пробить на ТВ. Само слово «молодежь» как будто несет заряд опасности.
— И что делать, и кто виноват?
— Если бы меня вдруг пригласили на совещание к президенту, я бы постаралась объяснить ему и его окружению, что молодых не надо бояться, не надо сторониться. Не надо их разгонять дубинками, бросать в тюрьмы, когда они выходят на пикеты и митинги. Если выходят, значит, наболело, значит, что-то в обществе не так. С ними, в том числе и с «несогласными», надо разговаривать, понимать, чего они ждут от жизни. А если их прессовать, если показывать по ТВ только чистеньких, приглаженных ребят, которые на Селигере пишут под диктовку взрослых правильные диктанты, то пружина сожмется до критического уровня.
— Я так понимаю, что и фильм ваш — один из немногих, посвященных сегодняшнему дню, делам и заботам молодежи, федеральные каналы не торопятся показывать...
— Да, это так. При том, что фильм мой — отнюдь не политический. Первый канал, с которым я сотрудничаю на протяжении многих лет, за что я искренне признательна его руководству, вроде бы ничего не имеет против фильма, но решение о его показе так и не принято. Это тем более обидно, что в условиях пандемии возможности для проката картины ограничены. У нас отложились показы в Москве, Питере, Таллине, Братске...
Правда, недавно ко мне обратились представители платформы ТНТ-премьер с просьбой предоставить фильм им. Пока раздумываю. Я еще не отказалась от мысли, что «Обнаженность» будет показана по Первому каналу, где ранее состоялись премьеры большинства моих картин. Уверенность в том, что картину надо широко показать, придает мне реакция первых зрителей, горячие обсуждения после просмотров, отклики в интернете.
— «Обнаженность» стоит особняком в вашем творчестве. Главное дело вашей жизни — цикл фильмов «Человек на все времена», рассказывающий о крупнейших деятелях мировой культуры, среди которых Солженицын, Цветаева, Пастернак, Тонино Гуэрра, Бродский, Норштейн, Эдуард Артемьев... Не было боязно подступаться к таким титанам?
— Знаете, у меня есть такая черта: я не знаю берегов, не вижу своего предела. Могу, например, написать президенту письмо о молодежной политике, о чем, кстати, подумываю. А когда-то отважилась на цикл картин о великих гуманистах современности, чем и занимаюсь вот уже 30 лет. Меня всегда интересовали яркие, неординарные личности. Те, которые не прогибаются под изменчивые обстоятельства. Которые всегда держат вертикальное положение спины, служат не власти, не золотому тельцу, а красоте и добру. Благодаря таким людям, мы лучше понимаем, какими нас задумал Господь.
.jpg)
Олеся Фокина с Юрием Норштейном
Когда я начинала этот цикл, у меня была изначально несбыточная мечта создать уникальную портретную галерею, этакое жемчужное ожерелье вокруг человечества. Один из первых моих фильмов был о выдающемся философе Мерабе Мамардашвили, у которого я имела счастье учиться на курсах. Потом родился фильм о лучшем (это общепризнанно) нейрохирурге мира Александре Коновалове, он познакомил меня со своим другом Тонино Гуэрра. Мы сделали фильм о Тонино, который, в свою очередь, дружил с Маркесом, я надеялась, что удастся сделать фильм и о Маркесе.
К сожалению, сполна эту затею реализовать не удалось, но, тем не менее, на сегодняшний день я сняла два десятка картин о великих людях, перед жизнью, судьбой, творчеством которых искренне преклоняюсь. Об этих людях много снято и написано. Но и мой оттиск, надеюсь, сохранится.
.jpg)
С Александром Солженицыным
— Один из последних ваших фильмов, удостоенный премий «Ника» и «Золотой орел», был о прекрасном поэте, драматурге Геннадии Шпаликове, которого жизнь, увы, согнула и даже поломала — в последние годы своей жизни он много пил и покончил жизнь самоубийством...
— Когда я снимаю фильмы о великих людях, это вовсе не значит, что я создаю жития святых. Не говоря уже о том, что и святые порой немало грешили до того, как стать святыми. Я же рассказываю о крупных, противоречивых личностях, к которым, в частности, принадлежат и Марина Цветаева, покончившая жизнь самоубийством в эвакуации, и Геннадий Шпаликов, повесившийся на своем шарфе. Для меня это человеческие истории, наполненные историческим и психологическим драматизмом, внутренней войной с самими собой и доставшейся им эпохой, а не чернушные побасенки на потребу обывателю.
Что до Геннадия Шпаликова, то каковы его грехи перед людьми, перед потомками, перед нами, перед вечностью? Оставил долги? Да, сшибал у друзей, у знакомых по трешке, по десятке. Но сам не разбогател. На его сберкнижке после ухода нашли два рубля. «Оставляю вам только дочку, больше нечего завещать», — написал он в своих предсмертных стихах. А начиналось все иначе. Шпаликов ранний и Шпаликов на исходе короткой, 37-летней жизни, — разные люди. Юноша, полный надежд. И человек, у которого их уже не осталось.
— Что в итоге с ним произошло?
— Молодой романтик, закончивший суворовской училище, мечтавший о кремлевских звездах, он попал в окружение столичной богемы, которая жила совсем по другим законам. Человек без кожи на полном ходу врезался в реальность, которая оказалась совсем не такой, какой он себе ее представлял. Оттепель шла на убыль, ощутимо подмораживало, а он не мог и не хотел приспосабливаться, писать с учетом изменения генеральной линии. Шпаликов не ушел из жизни, а именно расстался с жизнью, чтобы не иметь с ней ничего общего. Оставил после себя светлые стихи, великие сценарии и фильмы, которые пережили его, переживут и нас. Свое место в пантеоне гениев Шпаликов занял по праву.
— Кто из великих в ближайшее время пополнит вашу портретную галерею?
— Вместе с замечательным драматургом Павлом Финном написали сценарную заявку и собирались делать фильм о протоирее Казанского собора Петре Мысловском, который по личной просьбе царя исповедовал декабристов в Петропавловской крепости, делал попытки подвести их к покаянию, сопровождал на казнь. Во время самой казни упал в обморок. Позже много помогал вдове Рылеева, в том числе и материально.
К нашему удивлению, в министерстве культуры мы получили отказ. Нам дали понять, что взгляд на декабристов сегодня может быть однозначным — как на смутьянов, бунтовщиков, и никаких сантиментов здесь быть не может. Согласитесь, странная постановка вопроса, тем более, что мы собирались делать фильм не о самих декабристах, разумеется, достойных и книг, и фильмов, а о священнике — человеке милостивом, гуманном, всю жизнь исповедовавшем православные ценности. Но нам в итоге ничего не осталось, как с чувством недоумения и горечи принять свою участь.
Но если где-то закрывается дверь, то в другом месте открывается другая дверь. Перед Новым годом получила предложение сделать фильм о знаменитом философе, социологе, писателе Александре Зиновьеве для канала «Культура». Он автор 40 книг, в том числе знаменитых «Зияющих высот», которые вышли по всему миру огромными тиражами. У фильма скромный бюджет, а работа предстоит большая. Сейчас только подступаюсь к этой громадной фигуре. Читаю его книги, думаю о его уникальной судьбе — судьбе одиночки. Погуглить и что-то настрочить по-быстрому — так я не умела и не умею.
Из досье «Труда»
Олеся Фокина родилась в семье известного журналиста и телеведущего Юрия Фокина. Окончила журфак МГУ, работала в Молодёжной редакции ЦТ. Училась на Высших курсах сценаристов и режиссеров, слушала лекции Мераба Мамардашвили, Паолы Волковой, Кшиштофа Занусси. В 1993 году Фокина начала работу над циклом «Человек на все времена», ставшим её основным творческим проектом. Фильмы Фокиной демонстрировались по главным федеральным каналам, получали призы международных и российских кинофестивалей.
